Легат

Впрочем, Резчик мне оставил куда более мощное оружие.

Я еще раз оглядел клинок. Похоже, он сделан из единого куска первородного обсидиана, но лезвие обработано магическим составом, похожим на Кровь Хтона. По крайней мере, пробовать остроту клинка пальцем я не решился.

Я оглянулся в сторону берега и разразился целой тирадой из самых грязных ругательств, что знал. Там, в основном лагере Корсаров, вовсю шла битва. Похоже, видя, что на рифах творится чёрте что, и шансов завалить Левиафана никаких, отряды гильдий вспомнили былые обиды и набросились друг на друга.

Недоумки!

На рифах, и правда, никого не осталось, кроме нашего отряда. Резчик, хоть и отвлекся под конец на нас, основательно проредил всю переднюю огневую линию. Большинство баллист и якорных обелисков, выстреливающих цепи, были разрушены, бойцы перебиты – если не Резчиком, то ихтианами и самим Левиафаном, щупальца которого вились над островами, как гигантские змеи.

Но цепь, пришпиленная в верхнюю часть титана еще в самом начале битвы, уцелела, поскольку, каким-то чудом, и сама баллиста, и цепь оказались вне зоны досягаемости щупалец.

Я добежал до обелиска, от которого тянулась цепь. Сама она оказалась вполне осязаемой, хотя и полупрозрачной. Толщиной она была с бревно, и при должной сноровке можно было пройтись по ней, как канатоходец. Но, учитывая, что цепь то и дело вздрагивала от движений Левиафана, а внизу бушевало море, я все же предпочел передвигаться более осторожно, на четвереньках, цепляясь за звенья руками и ногами. Серп Резчика пока убрал в инвентарь. В статусе эта штука заняла ячейку моего основного оружия.

Все-таки Стелла права – сам Хтон и то, что он создает, не перестают подчиняться базовым законам игровой механики. Хоть серп явно был не предназначен для игроков, стоило мне заполучить его – и он стал обычным боевым артефактом.

Путь наверх занял гораздо больше времени, чем мне хотелось бы, но, в конце концов, я вскарабкался по цепи до самого древка гигантского гарпуна, торчащего в мощной шее чудовища. Но до его головы оставалось еще несколько метров, и карабкаться по твердой скользкой чешуе было нереально.

Я прищурился, морщась от летящих в лицо соленых брызг. Голову Левиафана венчал целый частокол костяных шипов размером с копьё. За такие удобно было бы ухватиться. Но сначала нужно как-то до них допрыгнуть.

Гарпун, засевший в шее титана, ворочался, из раны сочилась кровь. Долго он не продержится, и мой вес только способствует этому.

Мир вокруг меня снова замер. Все чувства обострились. Наверное, так себя чувствуют люди перед первым прыжком с парашютом, или перед другим трюком, против которого восстает всё естество, а инстинкт самосохранения сковывает по рукам и ногам. Тот момент, когда осознаёшь, какое безумство ты собрался сотворить.

Я балансировал где-то на высоте десятого этажа, над темным бушующим морем, в котором, как обломанные зубы, торчат каменные рифы и шевелится клубок гигантских щупальцев. И все, что мне остается – это прыгать вперед и вверх, в сторону гигантской оскаленной пасти.

Гарпун был сделан из цельного бревна и укреплен по всей длине широкими стальными кольцами. Я постарался надежнее упереться в одно из них, чтобы нога не соскользнула. Взглянул наверх, сосредоточился на месте, куда хочу добраться. Напружинился.

И прыгнул.

С моей силой и ловкостью, накопленной в Артаре, я, конечно, не Человек-паук, но прыжки, даже с места, получаются гигантские. Я одним махом преодолел метров пять. В верхней точке движения бросил под ноги Щит, оттолкнулся от него ногой и взлетел чуть выше и ближе к голове титана. Еще один бросок Щита. Отскок. Уже, конечно, гораздо более слабый.

Последние несколько метров я преодолел блинком. В точке появления едва не упал, поскользнувшись на мокрой чешуе. Успел ухватиться за один из костяных наростов, составляющих шипастый гребень на голове чудовища.

Отсюда, с высоты, открывался вид на всю бухту – она лежала передо мной, как на огромном блюде. Зрелище было прекрасным и пугающим одновременно, ведь внизу не райский уголок раскинулся. Там бушевал шторм, а на берегу сотни людей остервенело кромсали друг друга в яростной схватке. Крики доносились даже досюда, сквозь шум волн и хриплое дыхание Левиафана.

На какой-то момент у меня возникло чувство, что я оседлал этого титана, и весь этот мир внизу с копошащимися крошечными фигурками людей – мой. Хотелось кричать и восторженно улюлюкать, как мальчишке, забравшемуся на самую высокую в округе крышу.

Противникам Артара и других виртуальных миров этого не понять. Они талдычат о том, что Эйдос – это грезы, самообман, уход от реальности. Но я бы пожелал им хоть раз самим испытать то, что я чувствовал сейчас. Ту волну восторга, волнения, страха, упоения собственной силой.

Плевать, что весь это мир – лишь иллюзия. Я-то сам – настоящий!

Я всё-таки закричал. Это был даже не боевой клич, а какой-то дикий нечленораздельный вопль, тут же утонувший в шуме бури.