Легавые

Либо Парри почувствовал ловушку, либо и впрямь не знал, что в жестянке должно быть пятьдесят тысяч долларов. Он покачал головой и сказал:

— Какие деньги? Я ничего не знаю. Меня просто попросили забрать жестянку, и я согласился.

— Кто попросил?

— Высокий блондин со слуховым аппаратом.

— Неужели ты думаешь, мы тебе поверим? — удивился Уиллис.

Это было своеобразным сигналом к представлению, которое частенько разыгрывали сыщики 87-го участка. Мейер мгновенно включился в игру и сказал: «Погоди, Хэл!» — фразу, которая давала Уиллису понять, что Мейер готов сыграть его антипода. Уиллис собирался изображать хама и наглеца, норовящего повесить всех собак на невинного беднягу Царри, а Мейер — отца-заступника. Прочим же детективам, включая и представителя 88-го участка Фолка, отводилась роль хора из древнегреческой трагедии, свидетеля со стороны и комментатора.

Не глядя на Мейера, Уиллис сказал:

— Что значит «погоди»? Этот мерзавец врет напропалую!

— А может, его и в самом деле попросил взять банку высокий блондин со слуховым аппаратом, — возразил Мейер. — Пусть объяснит все по порядку.

— Держи карман шире! — отрезал Уиллис. — Он еще распишет, что видел розового слона в голубой горошек. Говори, дрянь, как зовут напарника?

— Нет у меня никакого напарника, — выкрикнул Парри и жалобно попросил Мейера: — Скажите ему, что у меня нет никакого напарника.

— Успокойся, пожалуйста, Хэл, — сказал Мейер. — А ты рассказывай, Аллан.

— Я шел домой, и вдруг… — начал Аллан.

— Откуда шел? — перебил его Уиллис.

— Чего?

— Откуда шел, спрашиваю.

— От одной знакомой.

— Где она живет?

— Да рядом. Напротив моего дома.

— Что ты у нее делал?

— Ничего особенного… — смутился Парри. — Сами знаете…

— Мы ничего не знаем.

— Кончай, Бога ради, Хэл, — опять вмешался Мейер. — Это его личное дело.

— Спасибо, — пискнул Парри.

— Значит, ты зашел в гости к своей знакомой, — уточнил Мейер. — Во сколько это было, Аллан?

— Ее мать уходит на работу в девять. Ну, а я пришел в половине десятого.

— Ты безработный? — спросил Уиллис.

— Да, сэр.

— Когда работал в последний раз?

— Видите ли…

— Отвечай, не виляй.

— Да не дави ты на него так, Хэл.

— Он же врет.

— Он пытается рассказать, как было, — сказал Мейер и тихо спросил: — Так что у тебя с работой, Аллан?

— У меня была работа, но я разбил яйца…

— Что?

— Я работал в бакалейном магазине на Восьмидесятой улице. На склад привезли партию яиц. Я потащил коробки в холодильник и две уронил. Меня выгнали.

— Сколько ты там проработал?

— Я пошел туда сразу после школы.

— А когда ты кончил школу?

— В прошлом июне.

— Аттестат получил?

— Да, сэр.

— Чем же ты занимался после бакалейного магазина?

Парри пожал плечами:

— Да в общем, ничем…

— Сколько тебе лет? — спросил Уиллис.

— Скоро девятнадцать… Какое сегодня число?

— Девятое.

— На следующей неделе исполнится девятнадцать. Пятнадцатого марта.

— Похоже, праздновать день рождения ты будешь в тюрьме, — сказал Уиллис.

— Будет тебе, — снова вступил Мейер. — Прекрати запугивать парня. Значит, ты был у своей знакомой, Аллан? Что произошло потом?

— Потом я встретил этого типа.

— Где?

— Возле «Короны».

— Возле чего?

— Возле «Короны». Это кинотеатр в трех кварталах отсюда. Разве вы его не знаете? Там я его и встретил. Вы что, «Корону» не знаете?

— Знаем, — сказал Уиллис.

— Вот там я его и встретил.

— Что он делал?

— Стоял. Вроде ждал кого-то.

— Дальше.

— Он остановил меня и спросил, есть ли у меня пара минут. Я спросил, в чем дело. Он поинтересовался, не хочу ли я заработать пять долларов. Что надо сделать, спрашиваю. Он сказал, что оставил в парке банку и если я за ней схожу, то он даст мне пять долларов. Я спросил, почему он сам за ней не сходит, а он говорит, что у него здесь назначена встреча и, если он отойдет, тот человек может решить, что он вообще не пришел. Поэтому он и просит меня сходить за банкой, а сам будет ждать меня у «Короны». Вы наверняка знаете «Корону». Там однажды подстрелили полицейского.

— Сколько раз тебе повторять — знаем! — рявкнул Уиллис.

— Я спросил, что в банке. Он сказал — обед. А потом добавил: и кое-что еще. Я поинтересовался, что именно, а он спросил, хочу я пять долларов или нет. Я взял пятерку и пошел за банкой.

— Он заплатил вперед?

— Да.

— Как только ты согласился принести банку?

— Да.

— Дальше.

— Он нагло врет, — вставил Уиллис.

— Это истинная правда, ей-богу…

— Что же, по-твоему, было в банке?

Парри пожал плечами.

— Обед, наверно. Или еще какая-то ерунда. Он же сам сказал.

— Ври дальше, — хмыкнул Уиллис. — Думаешь, мы так тебе и поверили?

— Послушай, Аллан, как по-твоему, что же все-таки там могло быть? — задушевным голосом осведомился Мейер.

— Видите ли… Вы ничего не сделаете со мной за то, что я подумал, правда?

— Правда, — повторил Мейер. — Если бы людей сажали за их мысли, все давно оказались бы за решеткой. Так что же там, по-твоему, могло быть?

— Наркотики, — прошептал Парри.

— Ты наркоман? — спросил Уиллис.

— Нет, сэр, в жизни не пробовал.

— А ну-ка, закатай рукав.

— Я не наркоман, сэр.

— Сказано, покажи руку.

Парри закатал рукав.

— Порядок, — буркнул Уиллис.

— Я же говорил, — отозвался Парри.