Легенда

Вскочив на ноги, он судорожно пытался понять, где он и что с ним происходит. В мозгах царила полная неразбериха.

- Вирджи? - снова осторожно спросил он,- Вирджи?..

- Это... это я...- произнес в темноте срывающийся голос.

Он неуверенно шагнул в сторону тонкого луча света, пробивающегося через открытый дверной глазок. Он тупо моргал, медленно вникая в происходящее.

Она вздрогнула, когда он положил руку ей на плечо и крепко сжал.

- Это Руфь. Руфь, - сказала она перепуганным шепотом.

Он стоял, медленно покачиваясь в темноте, абсолютно не понимая, что это за тень маячит перед ним.

- Это Руфь, - сказала она чуть громче.

Пробуждение обрушилось на него словно поток ледяной воды из брандспойта. Его мгновенно скрутило всего, словно от холода, в животе и в груди заныло, мышцы болезненно напряглись. Это была не Вирджи. Он помотал головой и протер глаза. Руки еще плохо слушались его.

Взвешенное состояние, подобное неожиданной глубокой депрессии, охватило его, и он стоял на месте, глядя перед собой и слабо бормоча. Он чувствовал, что его слегка покачивает, вокруг царила темнота, и туман медленно освобождал его сознание.

Он перевел взгляд на открытый глазок, затем снова на нее.

- Что ты здесь делаешь? - спросил он. В голосе его слышны были остатки сна.

- Н-ничего,- сказала она.-, Я... просто мне не спалось.

Лампочка зажглась неожиданно, и он на мгновение зажмурился. Затем снял руку с выключателя и обернулся. Она все еще стояла, прижавшись к стене и моргая от внезапного яркого света. Руки ее были опущены вдоль туловища и сжаты в кулаки.

- Почему ты одета? - удивленно спросил он. Она напряженно глядела на него. Дыхание было тяжелым. Он снова протер глаза и откинул назад длинные волосы, спутавшиеся с бакенбардами.

- Я... просто смотрела, что там делается,- она кивнула в сторону входной двери.

- Но почему ты одета?..

- Мне не спалось. Я никак не могла заснуть. Он стоял, глядя на нее, все еще чуть покачиваясь, чувствуя, как постепенно успокаивается сердцебиение. Через открытый глазок снаружи доносились крики, и он различил привычный вопль Кортмана:

- Выходи, Нэвилль!

Подойдя к глазку, он захлопнул его и обернулся.

- Я хочу знать, почему ты одета, - снова сказал он.

- Ни почему.

- Ты собиралась уйти, пока я сплю?

- Да нет, я...

- Я тебя спрашиваю! - он схватил ее за запястье, и она вскрикнула.

- Нет, нет, что ты, - торопливо проговорила она.- Как можно, когда они все там?

Он стоял и, тяжело дыша, вглядывался в ее испуганное лицо. Он чуть вздрогнул, вспомнив свое пробуждение - состояние шока, когда ему показалось, что это Вирджи.

Он отбросил ее руку и отвернулся. Он полагал, что прошлое уже давно умерло,- но нет. Сколько же времени для этого нужно?

Он молча налил себе рюмку виски и торопливо, судорожно заглотил. Вирджи, Вирджи, - горестно звучало в его мозгу, - ты все еще со мной. Он закрыл глаза, и с силой стиснул зубы.

- Ее так звали? - услышал он Голос Руфи. Мышцы его напряглись, но лишь на мгновение; он чувствовал себя разбитым.

- Все в порядке, - голос его звучал глухо и потерянно.- Иди спать. Она сделала шаг в сторону.

- Извини,- проговорила она,- Я не хотела... Внезапно он почувствовал, что не хочет отпускать ее. Он хотел, чтобы она осталась. Без всякой причины, только бы снова не остаться в одиночестве.

- Мне показалось, что ты - моя жена, - услышал он собственный голос. Я проснулся и решил...

Он как следует хлебнул виски и, поперхнувшись, закашлялся. Руфь терпеливо ждала продолжения, лицо ее находилось в тени.

-...Решил, что она вернулась, понимаешь ли... - медленно продолжал он, с трудом отыскивая слова. - Я похоронил ее, но однажды ночью она вернулась. И я тогда увидел - тень, силуэт - это было похоже на тебя. Да. Она вернулась. Мертвая. И я хотел ее оставить с собой. Да, хотел. Но она уже была не той, что была, прежде. Видишь ли, она хотела только одного...

Он подавил спазм в горле.

- Моя собственная жена, - голос его задрожал, - вернулась, чтобы пить мою кровь...

Он швырнул свой бокал о, крышку бара, развернулся и зашагал: дошел до входной двери, развернулся, снова вернулся к бару и уставился в одну точку. Руфь молчала. Она стояла все там же, прислонившись к стене, и слушала.

- Я избавился от нее, - наконец сказал он. - Мне пришлось сделать с ней то же самое, что и с остальными. С моей собственной женой. - Какое-то клокотанье в горле мешало ему говорить.

Колышек.- Его голос был ужасен.- Я вколотил в нее... А что еще я мог сделать? Я ничего больше не мог. Я...

Он не мог продолжать. Его трясло. Он долго стоял так, плотно закрыв глаза...

Потом снова заговорил: