Легенда

Тридцать человек в очереди остались ждать наше-

го возвращения. Если мы приведем Чижика живого

или мертвого, нас пропустят первыми. Всего только

одна виза: «Поселить» — одно слово, полторы зако-

рюки. Места в общежитии есть, белье есть, комен-

дант тоже есть, но, того и гляди, уйдет за штапельным

полотном… Чижику глубоко безразлично, кто я такой;

он не будет спрашивать мою биографию, он только

обмакнет перо и выведет: «По-се-лить», как выводил

сто, двести, тысячу раз. Но для этого нужна его рука.

Только его августейшая рука. Такой порядок. Живого

или мертвого!

И мы его нашли.

Нельзя сказать, чтобы он был совсем живой, но, во

всяком случае, он двигался. Легендарный Чижик,

пьяный в стельку, стоял по колена в грязи за забором

своего индивидуального домика по Композитор-

64

ской, 50, и поливал из шланга свой индивидуальный

огород.

Ну скажите же, какой идиот в такую жару поли-

вает огород? Ведь вся капуста сгорит!

ГДЕ ЭТА УЛИЦА, ГДЕ ЭТОТ ДОМ?

Танцы были при луне, прямо посредине улицы Му-

хиной, на асфальте. Все девушки казались необыкно-

венно красивыми. Пахло духами, сеном и парным мо-

локом: в это время хозяйки доили коров.

Я танцевал с девушкой, по имени Тоня. Она худень-

кая, крепкая и стройная. Лицо у нее узкое, нос острый.

Глаза большие, широко расставленные; косы венком

вокруг головы и очень красивые брови — тонкие, гу-

стые, словно проведенные углем. Я про себя назвал ее

«Тоня с соколиными бровями».

Может быть, я чуть-чуть влюбился, потому что за-

был и про Леньку, и про то, что завтра получать спе-

цовку, проходить инструктаж,— я провожал Тоню до-

мой, к ее общежитию на Приморской улице, а потом

шел один, дышал, размахивал руками и пел. Как

хорошо!

Тихи, пустынны поселки ночью. Лают собаки; гул-

ко стучат каблуки по мосткам через болото; одинокий

фонарь слабо освещает ржавую воду и кочки; светятся

ряды окон в наших бараках.

Вдруг я остановился в недоумении. Все это так, но…

какой же барак мой? Знаю, что не крайний, но какой:

второй, третий? И в каком ряду? Неприятный холодок

отрезвил меня: номер я забыл.

В домоуправлении теперь никого нет, чтобы спро-

сить. Постучаться к кому-нибудь и узнать? А что?

«Скажите, пожалуйста, где дом, в котором я живу?»

Стал ходить вдоль и поперек поселка, силясь при-

5 Продолжение легенды 65

помнить хоть какую-ни-

будь примету. Но все ба-

раки были близнецами:

с одинаковыми крылеч-

ками, одинаковыми две-

рями, даже дорожки к

ним вели одинаковые.

Это был какой-то

кошмар. Я тыкался в

двери, сомневался, испу-

ганно спешил обратно.

Ага, вспомнил! Если вой-

ти в мой дом, то прямо

перед входом будет дверь

с надписью «Сушилка».

В первом же доме, ку-

да я решил войти, сразу

бросилась в глаза над-

пись «Сушилка». Пошел

по коридору, отсчитывая

двери, — хорошо еще, что

помнил: моя дверь

третья налево. Она! Рас-

пахнул и… бросился

назад. Полная комната

пара. Толстая тетушка

в одной рубашке купает

малышей. Нет, это явно

не то.

Попетляв между до-

мами, я сел на траве и

приготовился к худшему.

Мне предстояло ночевать

под забором. Мне, бетон-

щику четвертого участка

Иркутской ГЭС, имеющему свою кровать, две простыни,

подушку и теплое одеяло!

За этот невероятный день я так набегался, так

устал, подушка так явно представилась мне, что я вско-

чил и решил не прекращать поисков хоть до самого

утра.

Нужна система. Крайние дома меня не интересуют,

значит, уже меньше. Тот, в котором тетушка купает

детей, тоже долой со счетов. Однако… в котором же это

было? Я забыл!

Проклиная себя за невнимательность, я снова стал

искать свой дом. К тетушке я наведался еще раз; она

уже укладывала детей. Увидев меня, она бодро вскрик-

нула, схватила тряпку и бежала по пятам до самого

крыльца.

В другом доме я попал на праздник: музыка, пес-

ни, звон посуды. Веселая, пьяная компания так обра-

довалась моему приходу, словно весь вечер только ме-

ня и ждали. Схватили под руки, усадили за стол, и

мне до сих пор неловко, что я отказался.

В следующем доме третью дверь налево открыл сон-

ный небритый мужчина и сказал, что он меня знает,

и, если я еще раз приду к его жене, он переломает мне

ребра.

Свой дом я нашел далеко за полночь, в последнем

ряду. Сегодня утром пошел было в магазин, но вспом-

нил вчерашний кошмар, вернулся и куском штукатур-

ки нарисовал на двери крест.

НАША СЛАВНАЯ КОММУНА

В пятом классе я представлял себе рабочих, тех, что

строят большие электростанции, гигантами в масках

электросварщиков, всецело занятых социалистическим

соревнованием и выполнением норм в процентах.

5*

67

А ведь это люди, это просто люди, такие же ребята,

как я: это Ленька-сибиряк, Тоня с соколиными бровя-

ми, Дима Стрепетов в поезде, мои соседи по общежи-

тию. Здесь меня приняли просто, почти безразлично:

новый жилец — ну и ладно; спросили, с какого я

участка, и пригласили есть суп. Вот с кем я буду

жить:

Петька. Он электрик, с нашего четвертого участ-

ка. Приземистый, плотный, сильный, как борец, с

длинными руками. У него в карманах проволока, изо-

ляция, предохранители, плоскогубцы, и в первый же

день я застал его за милым занятием: он пришивал

пуговицу с помощью клещей и медной проволоки.

Петька объяснил, что так крепче, да и ниток в доме нет.