Легенда

полкило, положил в рот штучку, раздавил зубами —

и почувствовал терпкий, кислый-прекислый вкус,

настоящий яблочный вкус. Знаете ли вы, что это

такое?

Потом я очнулся, сидя под каким-то ларем на до-

сках. Странно, что меня не забрал милиционер.

Я пошел к остановке, и «автобусиада» повторилась.

Дома я был часа через четыре, если не позже. Послед-

ние силы ушли на то, чтобы подняться по ступенькам

в общежитие.

Да, спекулянту оказалось легче доставить зеленчак

в Сибирь с Кавказа, чем некоторым выпускникам тор-

говых техникумов — хм! — с Украины или, скажем,

из Средней Азии. Какая насмешка! Это были послед-

ние четкие мысли у меня в тот день. Ночью «скорая

помощь» забрала меня в больницу.

153

СТРАНИЦА ИЗ БЛОКНОТА. ЧЕРНОВИК

Мама моя родная, здравствуй!

Как ты живешь? Почему ничего не пишешь? Как

твои глаза? Я получил только то первое письмо, в кото-

ром ты столько ахала и охала обо мне.

Не надо! Ради бога, не беспокойся ни о чем! Если

бы ты знала, как здесь хорошо, как я хорошо, удачно

устроился! Ребята в общежитии хорошие, бригада у нас

замечательная, самая передовая на стройке.

В Сибири, оказывается, очень много молока. Мне

оно уже просто надоело: молоко и молоко на каждом

шагу.

Работа у нас хорошая, очень интересная. Я ничуть

не жалею, что приехал сюда. Насчет вещей не беспо-

койся, еще раз подтверждаю: костюм у меня есть, до

зимы далеко, а из первой же получки отложу на

пальто.

Здесь у нас весело: есть клубы, кино, танцы. А если

хочешь, садись в автобус и поезжай в Иркутск — там

есть все, чего твоя душа желает. На рынке можно до-

стать все: яички, омуль, фрукты.

Кто тебе говорил про мошку и комаров? Я еще,

сколько живу здесь, не видел ни одной мошки, ни од-

ного комара. Это в глухой тайге, а у нас природа и по-

года совсем такие же, как в Подмосковье, абсолютно

никакой разницы, только цветов море и сопки высокие,

непроходимые…

У меня просьба: если случайно увидишь Сашку,

передай ему от меня привет и скажи, что я хотел бы

ему написать, но не знаю адреса их новой квартиры.

Вот пока все.

Береги себя. Не беспокойся обо мне. Никаких денег

не смей одалживать и высылать! Знаешь, сколько тут

бетонщики зарабатывают? До полутора тысяч в месяц!

154

Куда мне девать столько денег? Я решил собрать не-

много и тогда пошлю тебе. Ведь твоя шубка уже совсем

износилась.

До свидания! Крепко, крепко целую.

P.S. Да! Я тут несколько дней приболел немного.

Ты просила говорить правду о своем здоровье, так вот

сообщаю. Но это чепуха, ты не беспокойся — это от пе-

ремены климата.

Передай, пожалуйста, Виктору, чтобы он не писал

мне писем. Я ему не отвечаю, а он все пишет и пишет.

ПАЛАТА НОМЕР ПЯТЬ

— Ax ты, дрянь этакая! Ах ты, ничтожество! Я с

тобой разговаривать не буду. Убери свою койку! Иди к

сумасшедшим в палату — там тебе мозги вправят!

Уйди вон, или я уйду!

— Мишка, ты взбесился…

— Да, взбесился, потому что с вами тут нормаль-

ному человеку не выжить. Приезжают, понимаешь ты,

сопляки, баре, от горшка три вершка, мамкино молоко

на губах не обсохло — и разевают пасть. Им тут, видите

ли, не нравится! Ух, я бы вас выпорол, я бы о вас два-

дцать ремней порвал!

— Потому что ты ничего лучшего не видел!

— Видел, брат. Я шесть лет в твоей Москве жил,

всю Стромынку своими боками повытер, каждый день