Легенда

— Нет, — отвечаю я, качая головой. — Я не хочу. Я общался с вампиром. Ему пришлось наблюдать, как умирает его любовь, а он мог только жить, тоскуя по ней. Никому бы такого не пожелал.

Леона наклоняет голову, изучая меня. Я ненавижу ощущение ее взгляда на своей коже, словно жужжащие мухи садятся и взлетают, а ты не успеваешь их прихлопнуть.

— Я вам не верю, — предполагает она. — Вы слишком любопытны, чтобы просто подчиниться и умереть. Вы хотите знать, что везде происходит? Вы хотите наблюдать за тем, что происходит с миром. Но я могу рассказать вам, мистер Крейн. Этот мир горит. В конце концов, мир сгорит, и все, что останется, — пепел… и мы, ведьмы.

Я пристально смотрю на нее мгновение, потом хлопаю себя по колену.

— Я буду придерживаться своего мнения.

Она одаривает меня ядовитой усмешкой.

— Хорошо, мистер Крейн. Вам повезло, что бессмертие все равно никогда не выпадет на вашу долю. Вам суждено умереть, как и всем остальным.

У меня мурашки бегут по коже. Я решаюсь.

— Кто такой Горуун?

Ее тело напрягается.

— Простите?

— Горуун, — повторяю я с улыбкой. — Я слышал, как здесь упоминали это имя. Пытался найти информацию о нем в библиотеке, но ничего не смог найти, — что является полуправдой. Сегодня у меня не было времени провести какие-либо исследования, но я решил, что все равно лучше услышать это от нее и посмотреть, совпадет ли это с тем, что я узнаю в будущем.

Какое-то мгновение она непонимающе смотрит на меня, и я чувствую, как у меня покалывает в виске, словно она пытается прочесть мои мысли. Продолжаю упорно блокировать ее. Даже не вздрагиваю.

— Я не… — начинает она. Затем прочищает горло и бросает на меня суровый взгляд. — Я упоминала о Горууне в тот вечер, когда мы впервые встретились.

Все встает на свои места. Я понял, что где-то это слышал, как только Бром упомянул имя.

— Горуун послал меня на эту землю не для того, чтобы я сидел смирно, — тихо говорю я.

— Это правда, — говорит Леона. — Все еще.

Я пристально смотрю на нее.

— Значит, Горуун… бог?

Она поджимает тонкие губы, задумчиво глядя в потолок.

— Горуун… божественен. Но не бог. Он божество нашего шабаша. Так что, бог, если хотите так называть.

Я думаю, он больше схож с демоном.

— И вы верите, что божество вашего ковена имеет какое-то отношение ко мне?

— О, он имеет какое-то отношение ко всем, кто встречается мне на пути, — весело говорит она. — Эта школа как паутина.

Я с трудом сглатываю, впиваясь ногтями в колено.

— И мы здесь просто мухи?

— Вам не обязательно быть мухой, Икабод, — говорит она. — Вместо этого можете быть пауком. Ваши длинные ноги, черные волосы, мрачная натура — я думаю, вы были бы очень подходящим паукообразным, согласны?

— У меня не мрачная натура, — говорю я, жалея, что это звучит так оборонительно.

— Еще какая, — говорит она. Следует пауза, настолько тяжелая, что заполняет всю комнату. — Я знаю, что вы убили свою жену.

Я скалю зубы на нее, от гнева сжимаю руки в кулаки.

— Это был несчастный случай. Вы знаете это.

— Правда? — спрашивает она. — Или вы столько раз повторяли это себе, что сами поверили? У вас были отношения с мужчиной, с которым у нее был роман. Она застукала вас. Угрожала развестись, рассказать в школе, но вы не могли этого допустить и убили ее.

Я зажмуриваюсь, отгоняя воспоминания.

— Нет, нет, нет.

— Вы убили ее и заставили этого человека, как там его звали? В свидетельских показаниях говорится, что это был Рэй. Вы заставили его прикрыть вас, сказать полиции, что это был несчастный случай. Вы его шантажировали.

Мое сердце так сильно бьется, что я не могу даже думать.

— Что бы почувствовала Катрина, если бы узнала, что ее любовник убил свою жену? — продолжает она.

Я пристально смотрю на нее.

— Ей было бы все равно, потому что я бы сказал правду, я собирался сказать ей правду.

— Нет, это не так, — говорит она. — Вы бы не стали рисковать. Бывают несчастные случаи, да, но вы боитесь, что она все равно узнает правду, возможно, залезет вам в голову или просто посмотрит на вас. Вы так хорошо переносите чувство вины.

— Это был несчастный случай! — кричу я, опрокидывая стул, когда вскакиваю на ноги. — Это был несчастный случай, это правда, черт побери! — я наклоняюсь над столом и тыкаю пальцем ей в лицо. — Вы пытаетесь вложить в меня ложные воспоминания, я знаю, что вы делаете, колдунья!

Она смотрит на мой палец, такая спокойная, такая уравновешенная, и на одну ужасную секунду мне хочется ткнуть пальцем прямо ей в глаз, вдавить в мозг и заставить ее остановиться, заставить замолчать, черт возьми.

— Эта ярость внутри будет ломать вас, пока вы не столкнетесь с ней лицом к лицу, пока не выпустите ее наружу, — спокойно говорит она. — И вы уже сломленный человек, Икабод. Вы хотите сорваться, но больше всего хотите причинить боль самому себе.

— Катись лесом, — рычу я, разворачиваясь и направляясь к двери.

— Давайте я проясню, — громко говорит она.

Но я больше не хочу слушать. Берусь за ручку и пытаюсь повернуть. Она не открывается. Конечно, я здесь заперт.

Поворачиваюсь к ней лицом, но она уже по другую сторону стола, зависла в нескольких дюймах над полом.