Легенда Фарнхэма

— От имени Повелителя Трехмерности Мы приветствуем нечестивых послов аргонского народа, — сказал его Высокопреосвященство, у которого не было никаких проблем с языком, он говорил на общем торговом языке Сообщества практически без акцента.

Сенатор слегка поклонился. Услышать от паранида, что тебя называют «нечестивым», конечно, неприятно, но это никак не должно восприниматься как личное оскорбление — ведь это было обычное, стандартное обращение к представителям других рас, не имеющих трех глаз, хоть и свидетельствующее о чувстве собственного превосходства паранидов.

— Благодарю вас, Преподобный Ольманкетслат, — ответил сенатор спокойным голосом и представил себя и своих спутников.

Однако Преподобный не предложил им сесть, поскольку младшим по чину не пристало сидеть в присутствии вышестоящих. В принципе, параниды не возражали бы, если б аргонцы сели, но эти трехглазые и без того были достаточно высокими, чтобы аргонцы чувствовали себя неуютно. Поэтому аргонцы остались стоять.

— Сенатор Нан Гуннар, — заговорил Ольманкетслат, — как вы, несомненно, знаете, нашим служителям науки удалось сделать великое открытие, они обнаружили значительную аномалию в пространственно-временном континууме. — Высокий паранид сделал своей костлявой рукой плавное движение, от которого заколыхалась его туника, а сам он стал похож на волшебника, выступающего на детском утреннике.

Сенатор подавил непроизвольную ухмылку, так как знал, что трехглазые хорошо разбираются в мимике. Кроме того, у них действительно полностью отсутствовало чувство юмора, не было даже той злобной садистской искры, которую, правда в крайне редких случаях, можно было заметить у сплитов. Ну, хорошо. Значит, Ольманкетслат обозначил инопланетный космический корабль как «значительную аномалию» и попытался приписать открытие своим людям, великодушно забыв при этом (конечно, совершенно случайно), что «сверхзвуковой щелчок», которым космический корабль оповестил о своем прибытии, был замечен и принят всеми астрономами Сообщества.

— Преподобный Ольманкетслат, данная «аномалия» была открыта и тщательно изучена и на Аргон Прайм. Все говорит за то, что она обладает не временной природой, а пользуется для своего передвижения по секторам Сообщества прыжковыми вратами.

Паранид скрестил руки на груди:

— Вы говорите правду, сенатор аргонцев Нан Гуннар, и все же точность наших измерений на много порядков выше, чем возможности других нечестивых рас.

Конечно, он был прав. Измерительная техника паранидов ушла далеко вперед по сравнению со всеми прочими народами, особенно если речь шла о космической пеленгации и ориентировании: измерительные приборы, автопилоты и стыковочные машины паранидского производства были поистине легендой. Но к чему клонит сейчас его Высокопреосвященство?

Спецагент Бан Данна вмешался в разговор:

— Преподобный, позвольте мне кое-что вам сказать. — Паранид одобрительно и великодушно кивнул, Данна продолжал: — Спасибо. Если говорить откровенно, то «аномалия» ускользнула от служителей науки Паранид Прайм, но вы же знаете, что мы, «нечестивые» создания, обладаем сведениями об ее местонахождении. Разве не так?

Сенатор испуганно поднял руку, чтобы прекратить вмешательство Данны, но было уже поздно. Его Высокопреосвященство прошипел какое-то слово на своем языке, которое сенатор не понял, и подошел на полшага к аргонцам. Его подчиненный обхватил своими костями рукоятку изогнутого кинжала и пригнулся так, что согнутая спина сделала его похожим на огромное, готовое броситься на свою жертву насекомое.

— Бездушное создание, понимаешь ли ты, с кем говоришь! — закричал паранид громовым голосом. — Правда не спасает от уничтожения, но в вашем случае мы сделаем исключение. — Паранид отступил на прежнюю позицию, а его подчиненный слегка расслабился.

Сенатор никак не мог отделаться от ощущения, что спрятанный за спиной Ольманкетслата источник света повторял каждое движение паранида. Наверное, он был вмонтирован в богато украшенную тунику.

— Да, верно, в силу неблагоприятных условий наши служители науки потеряли след аномалии.

Три глаза посла задергались и посмотрели сразу в три направления. Это был верный знак того, что паранид с невыносимым трудом сделал подобное признание. Рискованное вмешательство Бан Данны действительно привело к тому, что беседа стала более оживленной. Сенатору пришлось признать, что чутье агента при общении с этим народом религиозных фанатиков оказалось более тонким, чем он предполагал. Он снова завладел инициативой в разговоре.

— Преподобный, у нас есть к вам предложение.

— Так говорите же! — потребовал паранид, широко раскинув руки.

Сенатор кивнул Данне.