Легенда Горы. Если убить змею. Разбойник. Рассказы. Очерки

Девушка спала. Молодой человек сидел задумавшись. Из-под козырька его кепки выбивалась прядь иссиня-черных волос. Внезапно он уставился на Сары Махмуда. Да так и застыл, не отводя от его лица своих огромных черных глаз. Сары Махмуд смущенно потупился, а когда минуту спустя посмотрел на молодого человека, то опять встретился с его напряженным печальным взглядом. Сары Махмуд отвернулся и сердито куснул лук. Он жевал его со смаком и хрустом. Молодой человек не отводил от него глаз. И тогда Сары Махмуд растерянно протянул ему несколько зеленых перышек.

— Возьми, брат, — сказал он. — Возьми. Поешь тоже.

Юноша мотнул головой. Сары Махмуд настойчиво повторил:

— Бери, брат, не стесняйся.

Все так же не отводя печальных глаз, юноша медленно качал головой.

— Пусть и сестричка поест немного. У меня лука хватит. Зеленый лук, он целебный, сил прибавляет. Если, положим, ты сильно притомился, то стоит поесть зеленого лука и прилечь на солнышке, как усталость словно рукой снимет. Конечно, всякая зелень полезна, но лук — особенно.

Молодой человек резко мотнул головой.

— Зеленый лук помогает в жару, — продолжал Сары Махмуд.

Но юноша так пристально и печально смотрел на него, что Махмуду невольно подумалось: «Ох, сукин сын! Что за взгляд у него, что за взгляд!»

Девушка на миг открыла глаза и растерянно огляделась по сторонам, но тут же опять погрузилась в дремоту.

Поезд стремительно мчался по равнине. За окном мелькали телеграфные столбы, деревья, пересохшее русло реки. Ветер сминал пожелтевшие травы, гнул и ломал стебли. Впрочем, может быть, так только казалось. Равнину покрыли облака пыли. Состав с грохотом перемахнул небольшой мост. На речной воде плясали солнечные блики. Они исчезли так же быстро, как и возникли.

Сары Махмуд увидел высоко в небе коршуна. Но и тот остался позади.

Сары Махмуд непрестанно чувствовал на себе взгляд молодого человека. Он не мог смотреть в его сторону и опустил голову, потом опять повернулся к окну. Посреди широкой, в солончаках равнины паслась одна-единственная тощая коровенка. Деревья, пятнистая земля бежали за окном. Бежало в небе лиловое облачко. Казалось, весь мир бежал. Сары Махмуд встрепенулся. «А, будь что будет!» — сказал он себе, решившись проверить, смотрит ли по-прежнему на него юноша, но так и не смог поднять глаза.

В купе пахло луком. На пыльном полу валялась смятая луковая шелуха. Сары Махмуд представил себе, как придет уборщик и уберет ее. Он скрестил ноги. И в этот миг их взгляды встретились. Глаза молодого человека были широко раскрыты, и в них, казалось, застыло изумление. Он тихонько скосил глаза на девушку, которая все еще спала. Во сне она дышала тяжело, по худому лицу разлилась восковая бледность.

«Что интересного он нашел во мне? — подумал Сары Махмуд. — И чего уставился? Может быть, шрам от косы?» Во взгляде молодого человека не отражалось ни страха, ни горя. Сары Махмуд зачем-то потянулся за своей кепкой, повертел ее в руках, разглядывая, затем вдруг напялил на голову. Шрам от косы… Сердце екнуло у него в груди. Он по сей день не может спокойно вспоминать тот день, когда они сцепились с Мастыком Али из-за поливной воды. Из них выплеснулась тогда вся копившаяся годами ненависть друг к другу, вся злоба, отчаяние и гнев. Пыль, грязь, травы, синее небо в просвете зеленых крон, тупая боль, головокружение, алая-алая кровь…

Юноша смотрел на него.

Ноги Сары Махмуда, особенно почему-то правая, словно закостенели. И вдруг, против собственной воли, он спросил:

— Что, брат, твоя девушка больна? Очень уж бледная. Скверная штука — болезнь. Не дай бог никому. Говорят, чему бывать, того не миновать. Верно, брат? Тут уж ничего не поделаешь. Болезнь, брат, такая штука, что кого хочешь скрутит. Страшная вещь… А что с девушкой-то?

Юноша молчал.

— На малярию вроде бы не похоже, — продолжал Сары Махмуд. — Ее б тогда трясло. На чахотку тоже. Кашляла бы. Так что приключилось?

Взгляд молодого человека по-прежнему не выражал ничего.

— На малярию не похоже, — повторил Махмуд.

Юноша оживился, смутное беспокойство мелькнуло у него в глазах.

— На малярию…

— Больна она, — глухо отозвался юноша.

Сары Махмуду на мгновенье стало легче на душе, но в тот же миг его пронизала острая жалость.

— Не похоже на малярию…

Молодой человек впервые отвел взгляд от его лица.

— Никто не знает, что с ней, — обронил он. — Где мы только ни были, каким только врачам ни показывались, никто не может помочь. Пока жива — буду возить ее по докторам.

Говорил он тихо и вроде бы совсем безучастно.

— Дома, в деревне, чем только ее не лечили. Никакого проку. Исхудала совсем. Она все время вот так спит. Три года, как мы обручены. Заболела через месяц после обручения.

Сары Махмуд удивился про себя: где это видано, чтобы жениха с невестой вместе отпустили из дому, даже если она больна.

— Как же позволили вам вместе ехать, а?

— Они целый год прятали ее от меня. Но вот уже два года, как…

На глаза юноши навернулись слезы, его взгляд стал тяжелым, как у безумного. Сары Махмуд пробормотал про себя: «Что ж ты так смотришь своими глазищами, стервец?»