Легенда Клана 4. Часовой

— Бранго показал разработки проекта сверхдубликата. Это вы курировали его. Вы направляли и действовали без ведома членов Правления. Неужели в вас есть хотя бы крупица уверенности в том, что я вам доверяю? Вас осудили за убийство и организацию теракта. Сейчас вам грозит обвинение в государственном перевороте.

— И? Я от этого ничего не потеряю. Мне осталось жить всего ничего. Дополнительные двадцать пять лет наказания мне не страшны. Амнистии у нас нет. Да и ты выставил меня последним уродом в глазах абсолютно всех… хотя — мы оба знаем, что это не так. — улыбнулся Колесниченко: — Моя вина лишь в том, что я сразу не увидел, к чему всё идёт. Я был слишком увлечен исследованиями, когда нужно было просто посмотреть наверх.

— Хватит этих демагогий. Вы будете говорить — хотите вы этого, или нет. — строго ответил Невзоров: — Уж не знаю, чем вам так понравился этот влюбленный в хаос фанатик, но это же очевидно, что его идеи не приведут ни к чему хорошему.

— Ты лишь так видишь.

— Я сужу людей по поступкам! И всегда так делал.

— М? — удивился Колесниченко: — По поступкам? Что же… в таком случае, ты решил проигнорировать все мои заслуги перед Новым миром.

— Нет, я наоборот максимально смягчил наказание. Владимир Павлович… я в последний раз спрашиваю. Даю вам шанс на искупление! Куда Линг хочет нанести удар?

— Говорю же! Он хочет найти голову. Или… ум? У меня плохо с памятью. — растерянно ответил старик.

— Что это обозначает? Чья голова ему нужна?

— Понятия не имею. Он не рассказывал подробностей. — вздохнул Колесниченко: — Но, ты можешь принести аппарат и попытаться вырывать из меня воспоминания… Только вот, это будет максимально бесчеловечный поступок.

— Видимо, вы забыли, с кем разговариваете. — сухо ответил Невзоров и повернулся к охранникам: — Вызовите мне Кольщика. Нам нужно выудить из сознания несколько воспоминаний.

— Будет сделано, господин! — ответил один из солдат и направился в сторону выхода.

— Ты обещал никогда не использовать технологию разрыва воспоминаний. — вздохнул Владимир Павлович: — Что скажет Такеда-доно, когда узнает, что ты натворил? Некогда прекрасный ученый и потрясающий лидер… Во что ты превратился сейчас? Во что вы все превратились?

— Просто люди не оставили мне выбора.

— Выбора? А ты хоть раз им его дал? Всё идёт строго по твоему сценарию, потому что ты решил, что так правильно.

— Я не мог их там бросить…

— А они взывали о помощи? Просили тебя о спасении? Нет. Это всего лишь твоя прихоть. Такая же, как и Бестии. Такая же, как и Линга.

— Она здесь не причем…

— Ещё как причем, мой друг. — тяжко вздохнул старик: — Благими намерениями выложена дорога в ад. И ты это прекрасно понимаешь. А Линг сдерживает то, чего бояться все члены Правления.

— Сидел бы в своей пустыни — слова бы в сторону его шайки не сказал! Но нет… Он специально нарывается. Хочет урвать свой кусок, жалкий сноб. Думает, что умнее всех в этом мире…

— Он сидел. Долго сидел… Выжидал, будут ли изменения в лучшую сторону. Но прошло слишком много времени, а результата не было. Поэтому он решил, что судьбу надо… немного поторопить.

— Значит, на сотрудничество с вашей стороны я могу не рассчитывать?

— Нет. Я совершил преступление против одного человека, а вы всем скопом совершаете преступление против человечества. Я не намерен быть пособником империи зла.

— Очень жаль. Я искренне верил, что вы… мудрее. — Невзоров отошел от сферы и пластины тут же закрыли окошко.

— Господин? — в окружении десятка солдат, в зал вошёл молодой человек в белоснежном докторском халате: — Аппарат готов! Но сразу же хочу предупредить о возможных рисках. Испытуемый может умереть или…

— Я знаю обо всех рисках. Сейчас не самое лучшее время для гуманности. — строго ответил Глава Клана: — Пакуйте Колесниченко и в «Кресло» его. Допрос буду проводить я сам.

— Вы… уверены?

— Более, чем.

+++

— Это… Это просто возмутительно. — недовольно пробухтел я.

— Ещё скажи, что не нравиться? — усмехнулась Полковник, продолжая мурлыкать, почти, как кошка.

— Не то, чтобы не нравится… Просто, у меня ощущение, что меня использовали.

— Ути-пути! Кого это у нас тут использовали? — заулюлюкала Исуруги: — Что же я такого сделала? Давай, скажи в слух.

— Просто… Ну… — я сидел в одних труселях на краешке кровати, а эта наглая стерва разделась и теперь лежала спиной к верху в одном крайне взбудораживающем белье.

— Ты думал, что я тебя изнасилую? — Полковник хитро улыбнулась и вопросительно приподняла бровь.

— Нет, но…

— Капитан, да вы шалун! А можно мне ещё немного кокосового молочка?

— Хорошо. — нахохлившись, я взял тюбик и нанёс тонкой полоской на бархатную белую кожу девушки: — Но может быть, хотя бы после массажа?

— Ммм… Посмотрим на твоё поведение. — уклончиво ответила она и продолжила кайфовать: — Недопонимание приводит к серьёзным проблемам. Видимо, ты слишком сильно избалован женским вниманием, раз имел дерзость подумать, что я вот так запросто отдамся тебе.

— Современный мир, каков он есть. — пожав плечами, ответил я, продолжая наминать её идеальное тело.