Легенда Лукоморья.

— Так пристанет, что потом своего недосчитаешься,— осадила его первая.— Сам вспомни, сколько после Марфуши золота с каменьями пропало. Мой любимый янтарный гарнитурчик увела, подлая душа!

— И мой серебряный кубок с русалками! — загоревала вторая.

— И колечко с бирюзой, глядя на которое я целую поэму написал,— взгрустнула третья.— Вы только послушайте!..

— Потом! — рявкнули две другие головы.

— Царевне вашего добра не надо,— вернула я их к теме обсуждения, — она на богатства с детства нагляделась.

Змей так и подпрыгнул, стукнувшись головами о потолок, так что два самоцвета на пол упали.

— Это где ж она такие сокровища видывала? — ревниво спросила первая голова.

— да эти сокровища еще наши бабушка с дедушкой собирать начинали,— потирая шишку, заметила не менее уязвленная вторая голова.

— Ни у одного царя таких богатств нету,— поддакнула третья голова, от изумления даже потерявшая способность к стихосложению.

— А вы у царя в сокровищнице бывали? — закинула удочку я.

— Чего мы там не видели! — сердито ответила первая.

— Что там этой сокровищницы-то,— поддержала вторая.

— Сундук да ларец! — заключила третья.

— Поди, царские-то сокровища тоже не одно поколение царей собирало,— вскользь заметила я.— Кто знает, сколько там всего накопилось!

— Вот бы поглядеть бы,— заинтересовалась первая голова.

— Хоть одним глазком! — поддакнула вторая.

— Под небом голубым есть город золотой...— мечтательно зажмурилась третья.

— Да только кто ж нас туда пустит,— нахмурилась первая.— Забыли, что ли, как намедни мимо пролетали и как людишки в нас стрелять стали?

— Неспроста царь свои сокровища так охраняет,— подзуживала я,— значит, есть что терять.

— Не доберемся мы до них,— насупилась первая голова.— Стражники нас раньше в решето превратят, чем мы вход в сокровищницу сыщем.

— Доберетесь,— пообещала я,— если правильный ключ подберете.

— Это какой же, агатовая ты моя? — заинтересованно уставилась на меня первая голова.

— А я вам про что тут битый час толкую? Царевна — вот ключ к сокровищам! Похитите ее, привезете в пещеру, потомите царя с царицей денек-другой, так они все сокровища без разговоров отдадут, лишь бы дочку вернуть.

— Бабка дело говорит,— молвила вторая голова, обращаясь к другим.

— А что,— кивнула третья,— может, что и выгорит!

— Заметано! — решила за всех первая.— Завтра с утречка и полетим.

— Э нет, рубиновый ты мой! — возразила я.— Завтра можешь и опоздать. Не ровен час, царевну замуж выдадут, а там уж ищи ветра в поле.

— Это чего же,— крякнула первая,— на ночь глядя лететь? Ты, золотая моя, головой-то подумай!

— А когда же? — рявкнула я.— Чай, в ночи тебя в небе не видно, бриллиантовый ты мой. А поутру не успеешь на версту к терему подлететь, как вся стража наготове будет.

— И то верно,— закивала вторая голова.— Ночью-то и стражи меньше, а какая есть — ту врасплох застанем!

— Так ведь и царевна, поди, ночью по двору не шляется? — заколебалась первая.— Как ее из опочивальни умыкнем?

— Ты, мой аметистовый, и так своим появлением переполоху наделаешь,— заметила я,— весь народ из терема на двор вывалит. А там уж смекнешь, кто из девиц царевна.

— Конечно, смекну! — кивнула третья голова.— У нее ж во лбу звезда горит! Что ж я, сказок не знаю?

Разочаровывать Змея я не стала — себе дороже выйдет.

— Ну давай,— я подтолкнула Горыныча к выходу из пещеры,— сапфировый ты мой, не теряй времени.

Змей вылез из пещеры, подошел к обрыву и обернулся:

— А дело-то у тебя ко мне какое?

— Царевну привезешь, поговорим! Я туточки буду

Когда Змей растворился в сумерках, я запрыгнула в ступу и спланировала к подножию горы, где меня дожидались Ив с котом. Изрядно потеснившись, мы погрузились в ступу и рванули следом за Горынычем. Как говорится, на Змея надейся, а сам не плошай!

Посеребренный луной Златоград мирно спал, когда тени от крыльев Горыныча накрыли окраину. Как я ни махала помелом, мы сильно отставали. Ступа, задуманная для перевозки одной сухонькой старушки, не справлялась с двойной нагрузкой и едва двигалась, задевая макушки деревьев. Эдакими темпами мы поспеем только к концу представления и увидим хвост Горыныча, уносящего царевну к себе в пещеру!

Кое-как дотянув до городской стены, мы перемахнули за ограду, и я направила ступу вниз. Спешно замаскировав ее на задворках какого-то трактира, мы бегом припустили к терему, пугая зазевавшихся бездомных кошек. Так-то быстрее будет!

К нашему прибытию из-за ограды терема уже доносились встревоженные крики, мелькали огни, и пахло паленым: Горыныч уже приземлился на дворе.

— Быстрее!

Ворота неприступной прежде крепости были распахнуты настежь, и из них валом валил народ: простоволосые бабы с детьми на руках, мужики в исподнем и даже некоторые особо впечатлительные и не слишком доблестные стражники при полном обмундировании.