Легенда Лукоморья.

Надо же, удивилась я, как Сидор Чернослава-то нахваливает. Так непривычно услышать от него добрые слова, особенно на фоне врак о Бабе-яге. Был бы Чернослав волшебником, я бы решила, что он и есть тот самый кудесник, который вздумал имя Яги ославить, а себя — прославить, Но поскольку Василисин жених всего лишь богатырь, симпатию к нему Сидора остается объяснить только профессиональным интересом. Благодаря подвигам Чернослава у болтуна всегда есть свежие новости.

Блюдечко погасло, а селяне взволнованно загалдели:

— Совсем распоясалась Яга!

— да что ж такое делается-то, бабоньки!

— Одна надежда на Чернослава...

— Скорей бы уж он Ягу присмирил!

— С Чернославом-то не пропадем, он богатырь славный.

— Он завсегда всюду помогает, добрая душа!

Когда обсуждение поутихло, жадные до зрелищ селяне снова с надеждой уставились на Забаву — что еще новенького им покажут?

К моему удивлению, выпуск лукоморских новостей на этом не закончился. Забава умудрилась набрать репортеров по всему царству, и теперь на тарелочке возник... Колобок. Большой хлебный шар с пронзительными угольками-глазками и вмятиной на месте рта. Пыльный и изрядно раскрошившийся.

— Пока некоторые сыры катаются в масле,— затараторил он,— я, особый гонец Колобок, с опасностью для жизни веду дневной и ночной дозор вокруг замка Кощея. Вот уже неделю катаюсь я вокруг да около высоких стен, затаиваюсь в канавах, залегаю на холмах. Солнце сушит меня безжалостными лучами, роса размягчает мою хрустящую корочку, вороны с голубями пытаются оторвать от меня вкусный кусочек, но меня так просто не остановишь! И вот что мне удалось узнать за эти дни: таинственный и ужасный Кощей живет в замке уединенно, гостей не любит и не привечает. За время моего дозора к воротам поодиночке подъезжали четыре богатыря. Трое вызывали Кощея на смертный бой, но ворота так и не открылись. Каждый из богатырей покрутился у ворот, погрозил Кощею палицей, постращал осадой, но ненадолго их хватило на палящем зное да на сильном ветру. Вскоре и след их простыл, и только я, отважный Колобок, остался нести свою нелегкую, полную опасностей службу. Но одному герою все же удалось прорвать оборону Кощея и проникнуть в замок. Несся он по дороге к замку, будто бы не видя преград на своем пути. И ворота дрогнули перед лицом храбреца и раскрылись. Хорош собой был всадник, по виду — настоящий царевич. Но налицо мне неизвестный. Никак, из заморского царства-государства.

— Эх ты, особый гонец! — с досадой крякнул кто-то из публики. — Хоть бы расспросил, кто таков, откуда?

— Да, поди, он в кустах в то время сидел и трясся от страху,— ехидно заметила какая-то баба.

— Неправда! — оскорблено взвился Колобок.— Я не успел на дорогу выкатиться, как царевич мимо промчался, даже меня не заметил.

— Точно, в кустах отсиживался! — загоготал какой-то детина

— А пока я до ворот докатился, они перед самым моим носом захлопнулись,— не поддаваясь на провокации, продолжил Колобок и, сияя торжеством, добавил: — Но я успел разглядеть его, Кощея!

Публика так и ахнула.

— Неужто? Да каков же он?

—Да говори уж, балабол, не томи,— прикрикнула на Колобка Забава.

— Кощей царевича во дворе встретил,— доложил Колобок.— Царевич только за ворота въехал, а Кощей уже коршуном ему навстречу спешит, загубить торопится. Сам из себя старый, иссохшийся, худой, длинный да нескладный. Борода до пояса, на голове — ни волоса. Зато на лбу обруч медный, что царская корона.

— Ишь ты, чего удумал! — протянул кто-то из сельчан..

— На лицо страшнь1йпрестрашный, продолжил Колобок.— Очи огнем злобным горят, под глазами чернота, вместо щек — впадины. Как будто и не человек он вовсе, а мертвец ходячий.

— Царевича жалко,— тоненько всхлипнула какая-то впечатлительная девица с алой лентой в косе.— Жив ли?

— Два дня уж прошло,— шумно вздохнул Колобок,— а ворота больше не открывались. Царевич таки не возвратился. Но я продолжаю нести свой еженощный и ежедневный дозор, и, как только появятся какие-то вести, вы узнаете их первыми!

Специальный агент Колобок с репортажем из замка Кощея исчез с тарелочки.

— Ну что, люди добрые,— громко окликнула хозяйка,— хороша ли сегодня забава?

— Ох хороша, хороша! — одобрительно загалдели собравшиеся.

— Только мало! — выкрикнул какой-то ненасытный зевака.

— Русалок давай! — потребовал какой-то парень, чем вызвал недовольный рев почтенных матерей семейства.

— Ишь охальник, чего удумал, на девок голых пялиться! — заохали кумушки. А их мужья, заметно оживившиеся при окрике паренька, вынуждены были прятать улыбки в кудлатые бороды и степенно кивать головой, внешне соглашаясь с позицией жен.

— Что ж,— Прищурилась Забава,— покажу вам тогда напоследок то, чего вы никогда в своей жизни не видывали.