Легенда о черном алмазе

Гость откинул голову и коротко хохотнул. Смех прозвучал неестественно, будто сдавленный. Намазывая маслом ломоть хлеба, он мимолетно спросил:

- Слышал, тут у вас какие-то работы начинаются?

- Да, вроде бы,- неопределенно ответил дед.- Вон сколько горя фашист принес: камня на камне не осталось. Если ищешь работу - оставайся.

С аппетитом жуя бутерброд, гость все поглядывал на солдатские дары, сложенные на полке у степы.

- А что ж, и остался бы. Да жить-то где? Говорят, работы с колодца начнутся? А зачем тот колодец, если он сухой?

Дедушка Пивень снял с печурки котелок, налил гостю в жестяную кружку чаю:

- Зачем да почему - это начальству виднее, а ты для начала сказал бы, голубь, кто, откуда, куда?

Гость ожегся чаем, осторожно отставил кружку.

- Ну, дедуля… Ты, может, из милиции? Или без всякого уважения к моим боевым заслугам? Я трижды под Сватовом ранен и два месяца в госпитале провалялся. Уволен подчистую, инвалид. А ты сразу с допросами…

- И вовсе не с допросами,- пожал плечами Пивепь.- У нас всегда было принято расспрашивать гостя о его путях-дорогах…

Гость покивал головой, объяснил:

- А зашел я, дедуля, на хуторок не случайно… Хочется узнать об одном человеке… Крепко дружили мы с ним, да то ли куда-то уехал он, то ли погиб… Может, слышал, дед, про Васильева?.. Геолог Васильев Иннокентий? В этих местах он когда-то работы вел…

- Иннокентий Федотыч?.. Как же, знал его. Пусть земля ему будет пухом…

Гость мучительно покривился:

- Значит, молва не солгала. А мне все не верилось. Брел наудачу: а вдруг кто-то знает и скажет, что Иннокентьюшка жив…- Он помолчал, задумавшись, и вдруг спросил: - А что Иннокентий спрятал в этом вашем колодце? Свою находку?..

- И добрый струмент,- добавил дедушка Пивень.

- Молоточек с длинной ручкой, лопату, кирку?..

Аким Назарыч согласно кивал головой:

- Струмент был в добротный брезент завернут бечевой перетянут вдоль и поперек.

- А находка?..

- Стало быть, шкатулка? - уточнил дед.- И она со струментом.

- Ты видел ее, дедуга… находку? Велик он, тот черный камень?

Хозяин неторопливо убирал с ящика остатки завтрака.

- Не ведаю,- молвил безразлично.- Васильев с камнями все время возился.

Гость опять болезненно покривился и устало повел рукой:

- Мне тоже они, эти камни, дедуля, без интересу. Что взял бы я на память, так это молоточек Васильева. Помню, как он, бывало, камень с земли поднимет, или голыш, или плитняк,- и молоточком цок-цок… цок-цок… А потом этак внимательно разлом осматривает. Малая вещица - молоток, а память была бы дорогая…

Дедушке Пивню пришлись эти слова по душе, и он тепло подумал о госте: сначала показалось - вроде бы колюч, а присмотреться, прислушаться - добрая струнка жива.

- Это я понимаю,- сказал Аким Назарыч, подбрасывая в печурку щепок и жмурясь от близкого огня.- Память - это свято. Ладно, очистим колодец, возьмешь себе тот молоток.

Гость не успел ответить, лишь криво усмехнулся, как у мазанки послышались голоса и кто-то постучал в дверцу.

- А входи запросто, любезный,- живо откликнулся Аким Назарыч.- Ко времени гость не в убыток!..

Дверь приоткрылась, и крепыш-майор заглянул в мазанку. Он широко и весело улыбнулся, и на лице его отчетливо проступил бурый рубленый шрам от переносицы до виска.

Пивень засуетился, приглашая гостя к столу. Офицер козырнул Акиму Назарычу, подал руку:

- Гвардии майор Прохор Пташкин. Прибыл по просьбе товарища Верзина…

- Вы насчет колодца? Сапер? - уточнил Пивень, но майор не ответил - внимательно изучал гостя.

Лицо Пташкина стало суровым, он потребовал коротко:

- Документы!

Недовольно кривясь, гость расстегнул карман гимнастерки.

- Справка из госпиталя. Больше ничего нету. Я рядовой Сергей Мишин. Ранен под Сватовом… Да и какие у солдата документы, кроме боевого номерка?..

Он подал майору потертую бумажку, и тот развернул ее, прочел, еще раз внимательно взглянул на гостя:

- Здесь сказано, что ваши документы пересланы из госпиталя в Трудовской военкомат. Что ж, подождите два-три дня, в тот край пойдет моя полуторка, она и довезет вас до Ясиноватой. До Трудовских рудников оттуда - рукой подать…

Солдат принялся горячо благодарить, но майор остановил его недовольным жестом:

- Не стоит благодарности. Помогать раненым фронтовикам - святой долг…

- Вы говорите, машину придется ждать два-три дня; так разрешите помогать вашим солдатам,- попросил Мишин.- Картошку там чистить, дрова колоть или еще что-нибудь… Чтоб не стыдно было кусок хлеба принимать.

И снова майор внимательно взглянул на него:

- Сами поищите себе дело. А куском хлеба не попрекнем, не беспокойтесь…

Позже он видел расторопного Мишина у колодца, среди саперов. Тот суетился, пытался распоряжаться, сыпал прибаутками.

Когда через бревна сруба, вниз, в глубину, стиснув в руках узловатую веревку, легонько скользнул молоденький солдат, вокруг стало тихо: смолкли разговоры, саперы замерли кто где стоял… Томительно потянулись напряженные минуты. Но вот наконец над срубом колодца появилась голова в пилотке, потом плечи… руки солдата…