Легенда о Чёрном ангеле

Маргаритка уже полностью одета, даже волосы заколола, а на щеках играет лихорадочный румянец. Да уж, от такой женщины сложно что-то скрывать.

— Марго, этот товарищ, который приходил к тебе, он… как бы тебе помягче сказать… в общем, он от тебя не отстанет. Будет делать всё, чтобы ты продала свой бар.

Я старательно обхожу острые углы и отпускаю подробности, потому что не нужна эта информация Марго. Пусть на слово мне верит.

— Но я не хочу его продавать! — В голосе решимость, а в глазах громы и молнии. Ох, Маргаритка, боюсь, тебя никто не станет спрашивать.

— Я понимаю, но такой уж Спартак человек. Настойчивый.

Марго цокает языком, передёргивает плечами и чуть не ногой топает от возмущения.

— Обойдётся!

— Конечно, обойдётся. Или я ему ноги с корнем вырву.

Я встаю и подхожу к Марго. Обхватываю лицо ладонями, целую в лоб, а она тихо вздыхает.

— Расслабься, Маргаритка, не бери в голову. — Прижимаю её к груди, а она напряжена, точно струна. — У меня с этим упырём давние счёты. И я слишком хорошо его знаю. Потому, если хочешь, чтобы всё было нормально, то слушай меня и не возражай.

— Но у тебя и своих проблем, наверное, полно. Да и что он мне сделает?

Много интересного, Марго. Спартак вообще, тот ещё затейник.

— Что захочет, то и сделает. Поверь, тебе могут не понравиться его способы.

— Он так опасен?

— Да, Марго. Но и я не мальчик-колокольчик, разберёмся.

— И где он взялся на мою голову? — сокрушается, а из глаз злые слёзы брызжут.

Отхожу в сторону, а Марго запрокидывает голову, загоняя неуместную влагу обратно, резко вытирает глаза и отворачивается.

— Пусть подавится, бар я не продам.

— И не надо, — соглашаюсь, натягивая брюки. — Так, всё, не бери в голову. Сейчас мы поедем в одно место, там кое-что порешаем.

Марго кивает, не поворачиваясь ко мне — наверное, не хочет, чтобы я видел её состояние, — а я хмыкаю, потому что хорошо её понимаю. Мы похожи с ней в этом — не любим, когда кто-то видит нашу слабость.

— Собирайся, — говорю, а Марго, уже порядком успокоившись, осматривает комнату.

— Может, прибрать? — спрашивает, указывая рукой на остатки еды на полу.

— Не переживай, без тебя есть, кому убирать.

Я уже полностью одет, даже обуться успел. Подхожу к Маргаритке, обнимаю и прижимаю к себе. Вопреки ожиданиям, она не всхлипывает, не трясётся в рыданиях, лишь гладит меня по спине и молчит.

— Всё, поехали.

Время и правда, не ждёт. Надо решить вопрос с охраной “Приюта” оперативно, пока Спартак не решил нанести новый визит. Нельзя, чтобы Марго оставалась беззащитной перед его напором. При всём желании, я не смогу сидеть в её баре безотрывно и бдить неусыпно — слишком много своих проблем, которые требуют внимания, но помочь смогу. Во всяком случае, попытаюсь.

— Куда мы? — спрашивает Марго, когда помогаю ей сесть на мотоцикл. Снова впереди меня.

— К моему другу, не переживай.

— Я тебе верю, — говорит, а у меня внутри что-то щемит от этих очень простых слов.

Она мне верит… нужно ли ей это? И самое важное: смогу ли оправдать её доверие?

Молчу и обхватываю её лицо ладонями и прижимаюсь лбом к её.

— Поехали, — говорит тихо, а я киваю.

На улице почти ночь, и мой байк стремительно набирает скорость, лавируя на полупустых дорогах, и ветер треплет волосы. Марго хохочет, кажется, забыв обо всех проблемах, и мне от этого радостно. Мне и радостно. Комедия в чистом виде. Но Марго странно действует на меня — рядом с ней хочется жить.

— О, слышала об этом месте, — говорит Маргаритка, когда оказываемся возле “Бразерса”.

— Внутри была когда-нибудь?

Почему-то мысль, что Марго могла сюда приходить с каким-нибудь мужчиной, противно царапает под ложечкой. Понятное дело, что ревновать к прошлому — так себе затея, но так получается. Чёрт.

— Нет, ни разу. Как-то мне и своего бара хватает.

Она улыбается, абсолютно искренна в каждом слове, и я ей верю. Собственно, меня не должны волновать подробности её личной жизни, потому что подробности моей ей точно знать не нужно.

— Клубом мой друг заведует. У меня их двое, одного ты видела уже…

— … рыжий такой? — перебивает, улыбаясь.

— Он самый, Роджером величают. А “Бразерсом” владеет Викинг.

— Викинг, Роджер, — перечисляет задумчиво. — А тебя они как величают? Вороном?

— Нет, Маргаритка, Ворон — это давно забытое прошлое. Только ты и помнишь, наверное. Для них, всех, я Чёрный ангел. Так уж повелось.

Марго молчит и лишь внимательно смотрит на меня, а мне кажется, что душу сверлит, под шкуру влезает. Я ненавижу, когда люди отводят взгляд, но редко у кого получается пронять меня своими глазищами до печёнки. У Марго выходит.

— А почему мы с чёрного входа подъехали? — спрашивает, когда направлямся к узкой железной двери, возле которой дежурит охранник.

Где-то на фоне шумит толпа отдыхающих в “Бразерсе”, а здесь, на заднем дворе, тихо, и лишь ветер шевелит молодую листву. Я редко бываю здесь, но знаю, что мне всегда рады в этом клубе.