Легенда о Чудограде. Книга первая Властитель магии. Часть первая Рувир

Северный магический полюс. Да, он знает об этом. Есть еще южный магический полюс, под Чудоградом. Это название отозвалось в его сознании болезненным эхом, едва мальчик подумал о нем, не успев произнести вслух. Выронив книгу, он схватился за голову. «Не помню! — с ужасом воскликнул он про себя. — Не помню, почему… Ничего не помню!» Острая, пронзительная и пульсирующая боль сковала его голову. Подсознательно мальчик понимал, что не надо пытаться вспоминать, сейчас из этого все равно ничего не выйдет. Ничего, кроме боли. Совладав с собой, он вернулся к реальности и едва не вскрикнул, увидев незнакомого мужчину. Тот внимательно наблюдал за ним. Мальчик вскочил с места и едва не упал, его качнуло в сторону, но он удержался рукой за край стола. Мужчина был одет немного странно, не так, как люди в доме бабушки Гедовин и здесь, в мастерской. Поверх рубашки и брюк он был одет в длинную белую мантию с зеленой лентой по краям, украшенную золотыми и серебряными нитями, среди росписей которых выделялись несколько драгоценных камней. Голову мужчины обрамляла зеленая рифленая шапочка, а в правой руке он держал трость из слоновой кости, имеющую у основания форму руки, держащей гранитный камень. Этот камень и в целом трость буквально поглотили внимание Драгомира, мальчик чувствовал мощное излучение, словно волнами идущее от этой трости. От мужчины не укрылся его внимательный взгляд, тот тоже посмотрел на атрибут настоятеля библиотеки Рувира, но ничего такого в нем не увидел и решил, что мальчику просто понравилась необычная для него вещь.

— Интересная вещь, правда? — спросил Вителлий, покрутив трость. — Говорят, она волшебная, и до сих пор сохранила свои свойства, что с помощью нее можно… Ты, что не понимаешь меня?

Вителлий невольно сразу отметил то, что мальчик не понимает слов. Но если он не понимает, то почему тогда его сюда определили? Даже если он просто глухонемой, это уже проблема и ему не место в художественной мастерской, которая вообще-то была одним из главных источников финансирования библиотеки. Как его учить? Да и зачем?

Вителлий нахмурился, подойдя к мальчику ближе, он окинул его внимательным, оценивающим взглядом. Его лицо показалось господину настоятелю очень знакомым, так, как если бы он где-то слышал описание, но в принципе, в мальчике не было ничего сверхъестественного, да, он был очень хорошеньким и приятным на вид, но слов Вителлия он, действительно, не понял.

— И за что нам грехи даны! — сокрушенно произнес он не на своем языке, но на языке Драгомира, только говорил он, на взгляд мальчика, странно, с акцентом. Это было крылатое выражение, выражение на мертвом, известном только в научных кругах языке. Однако скользнувшее на лице ребенка понимание, заставило Вителлия встрепенуться, он еще раз внимательно посмотрел на него, взяв за плечи, он наклонился к нему и спросил на том же языке.

— Как тебя зовут?

Мальчик с минуту колебался, но для Вителлия не было сомнения, что тот понял его вопрос, понял и еле слышно ответил.

— Драгомир.

— Драгомир?! — с ужасом в голосе переспросил его Вителлий. — Кто ты, откуда ты?

— Я… я не помню.

— Что значит, не помнишь? Но ведь ты знаешь этот язык, знаешь, как тебя зовут…

— Да, но это все, что я помню. Это имя назвала Гедовин, она сказала, что меня зовут Драгомир, и, я уверен, что это так, но больше я ничего не помню о себе. Я ошибся? — осторожно спросил мальчик. — Меня зовут иначе?

— Нет, что ты, ты не ошибся.

В глазах ребенка зажегся радостный огонек, он тут же спросил.

— Значит, вы знаете, кто я? Вы знаете, где мои родители?

Вителлий натянуто улыбнулся.

— Ну, не то чтобы…

— А почему я не помню языка, на котором все говорят?

— А? — полуотрешенно спросил Вителлий.

В этот момент хлопнула дверь со стороны дома, Вителлий даже вздрогнул от резкого и нового звука, он повернулся, но не сразу ответил на приветствие.

— А, Милена, доброе утро.

Женщина поклонилась и вышла на улицу.

— Идем со мной, — тем же полуотрешенным голосом произнес Вителлий, беря мальчика за руку, на автомате он сказал это на современном языке, но тут же спохватился и хотел перевести, однако Драгомир опередил его.

— Я понял, это я уже запомнил. А кроме меня и вас кто-нибудь говорит еще на этом языке?

— Мало кто.

— Почему? — уточнил мальчик.

— Потому что это мертвый язык, понимаешь?

— Нет! — решительно ответил Драгомир, — как язык может быть мертвым, если я говорю на нем, вы говорите?

Вителлий вздохнул и вкрадчиво, подбирая слова, постарался объяснить.

— Понимаешь, это своего рода научный язык, на нем говорят только ученые и то далеко не все, большинство из них в лучшем случае могут перевести текст со словарем.

— Тогда почему я свободно говорю на нем. Я, что, ученый?! Сколько мне лет?

— О, это интересный вопрос.

— Почему? — не унимался мальчик.

— Потому что ты этого не помнишь, а я этого не знаю.

— Но вы сказали, что, возможно, знаете, кто я!

— Знаешь, что, Драгомир, давай обсудим все в моем кабинете, ты ведь не против?

— Нет, что вы.

— Хорошо, тогда идем.