Легенда о Чудограде(СИ)

И да, и нет. Понимаешь, с одной стороны я его ненавижу и убить хочу, а с другой стороны понимаю, что он изменился и таким, какой он есть сейчас, он мне даже нравится. Но вот скажи мне, он что не понимал, какими могут быть последствия. Письмо он ей написал! Надо же! Отвел душу и думать забыл о ней. Нет! - скрипнув зубами, зло произнес Дан. - Он виноват, он погубил ее, и я никогда не прощу ему этого! Никогда! Можешь считать меня злопамятным, и наверно, так оно и есть, но я не могу простить, не могу!

Немного помолчав, он продолжил.

Когда я все понял, то первой моей мыслью было, набить ему морду, но я не мог не отметить того, что он помог мне, просто по доброте душевной, и тогда я оказался в тупике. Простить не могу и принять тоже. Если ты заметила, когда я узнал, что Лиана арестовали, то я не больно-то кинулся выручать его. Ну да, я порылся в юридических справочниках и составил прошение Каллине, но я мог с этим прошением под прикрытием отряда городской стражи пойти сразу в тюрьму - никуда бы они не делись и выдали бы его. Но я не стал этого делать. Думаешь, основная причина - моя сознательность и желание сохранить мирные отношения с Храмом? Будь так, я бы не стал перечить Улепу Танееву и охотно принял бы его условия, - Дан поднял глаза и посмотрел на Амалию. - Ты считаешь меня ужасным?

Она подошла к нему и, обняв, тихо сказала.

Нет, не считаю. И окажись я на твоем месте, я бы, наверно, поступила также.

Последние слова Амалии краем уха слышал Сахаб, он проснулся, но, еще пребывая в сладкой полудреме, он не хотел вставать и мечтал о том, чтобы вновь заснуть. Однако пробуждение породило последние воспоминания, вспомнив, как его ранили, мальчик судорожно вздохнул и резко сел. Удивительно, но ничего не болело. И все бы ничего, если бы он не сидел на какой-то куче листьев и веток, а напротив него не сидели бы те самые люди из другого мира.

Тихо, тихо, - сказала Амалия, - мы не причиним тебе вреда.

Где я? Что происходит?

Ты на острове недалеко от вашей столицы. Прости, но нам пришлось забрать тебя, чтобы Дан, - Амалия указала на мужа, - мог вылечить тебя, дело в том, что тебя ранили.

Я... помню, - тихо ответил Сахаб, приложив руку к месту, куда вошла стрела, несмотря на то, что боли уже не было, тело прекрасно запомнило, где была рана, - но это сделали не вы... А мои подчиненные!..