Легенда о Фейлель

Теперь оставался один, самый большой прозрачный камень. Тан поймал себя на мысли о том, что вполне может работать фокусником в цирке: сколько раз его пальцы ловко и незаметно прятали то, что не должны были увидеть ни Колдунья, ни её проверяющие…

Наконец Танаэля оставили в покое.

— 57 —

Тан отложил последний зелёный камень и обернулся к «прозрачной завесе», как он именовал одну из стен своей мастерской.

Абис не заставила себя ждать.

— Ты закончил, поэтому ждёшь меня? — спросила она, появляясь перед Мастером.

— Почти, — ответил тот. — Посмотрите сами, мадам, как лучше повернуть розовый бутон в центре вашей Короны: открытыми лепестками вверх или чуть влево?

Тан протянул Колдунье зелёную яшмовую розу. Та с искренним любованием оглядела цветок. Конечно, она прекрасно понимала, что только человек, обладающий изысканным вкусом и природной гениальностью, мог соединить в одной Короне золото и серебро, драгоценные и полудрагоценные камни, ни разу не отступив при этом от заданной схемы. И этот последний штрих, эта совершенно необычная по цвету роза, снова убедили Абис в том, что она не ошиблась в выборе мастера.

«Жаль, что придётся расстаться с ним, — подумала она. — Но… он слишком много теперь знает».

Колдунья приложила камень к Короне.

— Вот так, — прищурилась она. Тан ловко и прочно закрепил розу. Молодой человек улыбнулся.

— Могу я отдохнуть? — спросил он, потягиваясь. — Через три часа Корона, мадам Абис, будет начищена и готова украсить вашу и без того очаровательную голову, — добавил он, поклонившись.

— Хорошо, — снисходительно кивнула Колдунья.

Она всё же не доверяла Тану. Хотя теперь уже, казалось, это нелепо. Но она сама положила Корону на бархатную подушечку в центре стола и велела ювелиру доводить изделие до блеска лицом к ней, то есть к «прозрачной» стене.

— Слушаюсь, мадам, — и Тан переставил стул на другое место.

Молодой человек понял, что ни на минуту взоры Абис не будут оторваны от Короны. Но теперь ему это было неважно. В глубине души он ликовал: он смог сделать то, что казалось немыслимым — под столь бдительным присмотром запрятать в Короне одиннадцать лишних камней! Да ещё каких!

— 58 —

Танаэлю очень хотелось принять душ, сильными струями, холодный, бодрящий — словно смыть с себя вынужденные обманы нескольких месяцев. Он даже не думал сейчас о том, что окончание работы — это последняя ступенька к смерти…

Абис удалилась в своё подземелье, села в глубокое мягкое кресло, которое теперь стояло в этой низенькой комнатке, и задумалась, глядя сквозь стену на Корону. Колдунья просчитывала свои дальнейшие действия…

— 59 —

Марта принесла ужин. В мастерской никого не было. В ванной комнате выключили душ.

Девушка взглянула на Корону и невольно улыбнулась: да, её любимый был гениальным Мастером.

Марта поставила поднос с едой на нижнюю полку стеллажа и подошла к занавеске перед «спальней» молодого человека.

— К вам можно, мой господин? — спросила она.

— Да, Марта, — голос был радостный. Девушка вошла за занавеску…

— Потешьтесь, мой мастер, в последний раз, — снисходительно прошептала Абис…

Тан встретил Марту… улыбкой. Девушка восхищённо смотрела ему в глаза: она любила его, всем сердцем… но эта улыбка!..

— Вы счастливы, мой господин? — тихо спросила она.

— Да, Марта, да, — ответил Тан, усаживаясь на кровать и облокачиваясь на стену. — Мне хотелось поговорить с тобой, — добавил он. — Можно?

— Конечно, — и девушка тихонько присела рядом, повернувшись к нему лицом.

Потом он шутил, рассказывал какие-то смешные истории. Марта не знала его таким. И он нравился ей ещё больше.

А Тан с шутками и смехом смог объяснить Марте, что и в равнинной местности случаются… землетрясения; что тогда надо постараться укрыться в надёжном месте. И даже взял с Марты обещание спрятаться при опасности в глубокой нише со всеми рабынями…

Говорил он и о том, что над ними сейчас солнце садиться за макушки дальнего леса, а трава на поле колышется под лёгким летним ветерком. Девушка удивилась — откуда он знает, что над ними луг, а не горы. Тан, улыбаясь, рассказал ей о горных породах и как по ним это можно узнать.

— А, — смеясь своей несообразительности, догадалась Марта, — Вы же ходили в дальнюю пещеру…

Тан легко перевёл разговор на воспоминания детства, и Марта теперь уже с нетерпением ждала встречи со своей матерью, не сомневаясь, что это вот-вот произойдёт…

— И мне бы хотелось отблагодарить вас, Марта, за доброту ко мне, — сказал он, протягивая ей маленький зелёный кленовый листок на шёлковой верёвочке.

Девушка трепетно приняла на ладонь искусно обработанный камень.

— Я… — она вдруг взглянула ему прямо в глаза. — …я… люблю вас, — прошептала Марта.

Ей казалось, что её сердце вот-вот оборвётся. И в наступившей тишине она явственно услышала бешеный ритм биения сердца Тана…

Молчание затягивалось. Танаэль заставил себя не сказать правду.

Он произнёс тихо, без улыбки:

— Вы замечательная, Марта… Но… я не люблю вас…

Да. Только так. И не иначе… Ей легче будет оплакать того, кто не любил её, чем того, кто ответил на её чувства взаимностью…

— Простите, — подавленно прошептала она и встала.