Легенда о Фейлель

— Просто будь сосредоточеннее, не дай ей ни малейшего повода усомниться хоть в чём-то, — чуть мягче проговорил Авенезер.

— Хватит загадок! — Марис взглянул на Колдуна в упор. — Что у тебя на Границе?

— Бои, — нехотя ответил тот.

— И? — продолжал Эшер.

— И у нас есть потери. А у них — нет. Только раненые. И ОН меня не пускает. И Оберег этот чёртов действует! А ОН приходит отсюда! Сильный, дьявол… Сам сражается и людей своих успевает спасти… А потом исчезает… А куда?.. Не знаю…

— А если Он совсем рядом? — мрачно спросил Марис. — И всё знает о нас, о наших планах?

— Рядом? — переспросил Авенезер. — Исключено! Здесь я всех проверил. И проверяю ежечасно!.. Но в нашем мире — это точно…

Оба помолчали.

— А на меня опять защитники трудящихся, общество зелёных и прочие ополчились, — мрачно заметил Марис. — Сейчас только этих проблем не хватает…

— Здесь проще, — усмехнулся Авенезер. — Займись благотворительностью.

— Опять спустить львиную долю средств в эту бездонную бочку? — возмутился Эшер.

— Средств у тебя хватит, — заметил Колдун. — А общественность поутихнет. Да и Элизу свою к себе расположишь: я вот какой хороший, а на меня нападают. Она ещё и пожалеет. Глядишь, и — твоя…

— Пожалуй, — согласился Марис. — Тем более, что она, кажется, собирается рисовать, писать что-то… На благотворительном аукционе любая мазня за кругленькую сумму уйдёт, лишь бы имя автора звучало. А имя мадам Марис звучать явно будет… И мне меньше трат…

— Ты своего не упустишь, — усмехнулся Авенезер. — Но помни: она не должна заподозрить в тебе ничего дурного. Ничего! Понял?… И свободного времени у неё быть тоже не должно: не надо давать ей шанса на размышления от скуки. Это к добру не приведёт.

— Да понял я, — огрызнулся Эшер. — Ладно, пойду мастерскую проверю. Потороплю этих бездельников-рабочих… Хочет рисовать — пусть рисует…

И Марис отправился во второй этаж своего дома, где срочно к выписке мадам Элизы из больницы переделывалась мансардная комната…

— 45 —

Элизу Марис выписали. Эшер встречал жену торжественно, с цветами и нежными словами.

Дома, где Эливейн никогда не была прежде; дома, потому что дом — это там, где любимые, а Эливь считала супруга любимым и мучилась тем, что не помнит их прежних отношений; дома мадам Марис ждали и прислуга, и охранники, и знакомый уже Элизе друг мужа, полковник в отставке мистер Авенезер, тот самый, которому, как понимала сама Эливейн, она обязана своим спасением из огня…

Обед на двоих. Беседы вдвоём… Всё было так красиво и трогательно… И Эливейн снова с болью осознала, что не готова впустить этого, видимо, замечательного и любящего человека — своего мужа — в своё сердце. И ей опять стало неловко…

— Всё хорошо, милая, — словно угадав её мысли, тихонько сказал Эшер. — Всё хорошо… Тебе не в чем себя винить и нечего стыдиться. Ты пережила такое, что не каждому по плечу. Ты молодец. Ты умничка… И мы справимся… Ты не будешь спешить, а я не буду тебя торопить. Я просто буду рядом. Хорошо?

— Хорошо, — Эливь, действительно, испытывала только добрые чувства по отношению к Эшеру и искренне благодарила его за понимание. — Спасибо.

— Вот и славно! — улыбнулся Марис, беря супругу за руку. — Идём, я покажу тебе дом. Твой дом. Ты здесь хозяйка.

— 46 —

Дом оказался шикарным, хотя в нём и было всего два этажа.

Мансарда, где Эшер расположил мастерскую для супруги, произвела на Эливейн огромное впечатление. Здесь было светло и уютно. Не хватало только рабочих инструментов художника.

— Завтрашний день, любимая, твой, — сказал Марис. — Я уже предупредил всех, что в офисе меня не будет. Так что завтра мы поедем за красками и холстами и за всем, что нужно… Прости, я сам не сведущ в изобразительном искусстве… А потом — тебе нужен гардероб…

Эливейн нежно и грустно смотрела на Эшера.

— Спасибо, Эш, — тихо проговорила она. — Спасибо. И Элиза быстро, порывисто поцеловала мужа в щёку.

— Пойдём, — словно смутившись, произнёс тот, — я покажу тебе твою спальню… Ты, наверное, устала… Там… широкая кровать… Но… пока… у меня отдельная комната, соседняя с твоей… Так что, когда я тебе понадоблюсь…

Эливь ласково прижалась щекой к его плечу. Но ничего не сказала. Так они и стояли на пороге изящно, со вкусом убранной спальни… Спальни, которой в будущем предстояло стать их семейной.

— 47 —

На следующий день, выбирая кисти, краски, холсты и бумагу, примериваясь к мольбертам, Эливейн явно привлекла внимание хозяина магазина. Марис заметил, с каким неподдельным интересом тот наблюдает за своей новой покупательницей. Разумеется, кто она такая, владельцу магазина было известно, ведь мистера Мариса знали практически все, а фотографии его супруги последнее время не сходили с первых страниц газет и с экранов телевизоров. Но старый продавец, видавший на своём веку и настоящих художников, и любителей, и просто шарлатанов и дилетантов, безошибочно определил, что мадам Марис понимает толк в его товаре.