Легенда о Фейлель

Разговор заведующей с сёстрами Эйле прошёл поразительно гладко. Девочки не испугались, не выразили недовольства или нежелания попасть в новую семью. Может, они были слишком подавлены ещё свежим своим горем? Нет. Заведующая поняла Веру и Вику сразу: девочки, очень домашние, скромные и не привыкшие находиться постоянно в большом коллективе, просто не смогли бы прижиться в детском доме. Это бы сломало их, покалечило их души, исковеркало бы их жизни…

И Викторию и Веру Эйле представили будущим опекунам…

— 66 —

Марис заученно улыбался. На самом деле ему было глубоко безразлично, кого именно решит усыновить или удочерить Элиза.

Мадам Марис искренне надеялась, что сможет помочь девочкам, окружить их лаской и заботой, любовью и вниманием.

Дина и Дана старались держаться скромнее, боясь нечаянно выдать свои слишком противоречивые чувства, ведь сёстры Эйле видели этих людей впервые.

Джой стоял в стороне, искусно делая вид, что его всё происходящее вовсе не касается. Ну, или чуть-чуть, только как психолога мадам Марис…

— 67 —

— Ну, поехали домой? — нетерпеливо спросил Марис, когда основные вопросы показались ему решёнными. — Девочки готовы?

Его реплика относилась равно и к супруге, и ко всем остальным.

Заведующая вздохнула и посмотрела на Вику и Веру. Сёстры молчали.

Элиза шепнула мужу:

— Эш, ты устал, милый?.. Ты… какой-то резкий сегодня…

— Прости, — спохватился Марис. — Я, правда, устал… Последние дни были трудными на работе… Прости.

Элиза слегка улыбнулась.

— Верочка, Викуля, — она подошла к девочкам, взяла их ладошки в свои руки и посмотрела в их удивительного цвета глаза, — вас никто не торопит и не принуждает ни к чему… Решать вам… Просто так случилось — печально, немыслимо больно… Но… я могу лишь предложить вам жить дальше… в семье… Другой, не родной, к несчастью, по крови… Но обещаю, что буду заботиться о вас и… никогда не обижу… Вы не обязаны спешить и переезжать сейчас…

Вера тряхнула головой и остановила речь мадам Марис.

— Спасибо, — тихо сказала она. — Я верю вам… Мне кажется, что… вы… добрая…

— И… — закончила за сестру Вика, — … мы ещё не успели обжиться здесь… Так что, мы… можем сразу… поселиться в… в вашем доме…

В глазах девочек блеснули слёзы.

Каждый из присутствовавших в комнате понял по-своему. И только Джой, стоявший в стороне, знал ту боль, которая терзала сердца близняшек. Знал, ибо ощущал её сам. Чувствовал, каково это — смотреть в любимые, неповторимые, прекрасные глаза, быть рядом, дотрагиваться до родной руки и … не быть узнанным…

— 68 —

Несколько следующих дней прошли для Элизы и девочек в активном обустройстве на новом месте.

Комната, заранее приготовленная Марисами для будущего ребёнка, оказалась просторной, в три окна, выходящих в заснеженный сад. Светлые, бежевых тонов обои, лёгкие тюлевые занавески и плотные шторы — вот всё, что было подготовлено загодя. Более ничего покупать не решились, не зная точно, кого именно согреет эта комната. Теперь девочкам была предоставлена полная свобода выбора: они могли обставить помещение по своему вкусу и желанию.

Два дня Элиза с Верой и Викой ездили по мебельным салонам и прочим магазинам «Товаров для дома». Их сопровождал неизменный охранник. Мадам Оски помогала девочкам дома. Несколько раз наведывались социальные работники, в обязанности которых входил контроль над жизнью усыновлённых или взятых под опеку сирот. Регулярно являлся мистер Джой — его работа как психолога продолжала оставаться оплачиваемой и требуемой мистером Марисом. Понятно, что Денис ни словом, ни жестом не выдал своей заинтересованности в постоянном присутствии рядом с Элизой и двойняшками.

Ещё три дня девочки потратили на приобретение одежды и школьных принадлежностей. Пропустив две недели занятий, сёстрам Эйле предстояло продолжить обучение в одной из элитных школ города.

Наконец, снежным морозным утром Элиза отправилась провожать девочек на уроки.

— 69 —

Вера и Вика, тепло улыбнувшись мадам Марис и взявшись за руки, вышли из остановившейся возле школьного двора дорогой машины и зашагали к высокому крыльцу своего нового учебного заведения. Элиза помахала девочкам рукой.

Эшер обернулся на стук распахнутой двери.

Авенезер, не здороваясь и не произнося ни слова, прошёл к мягкому креслу возле окна и тяжело опустился в него.

— Что-то случилось? — спросил Марис.

— Будто бы и нет… — задумчиво ответил Колдун, — Но кое-что меня настораживает.

— Например?

— Во-первых, твоя жена выбрала девочек-близняшек. Подсознательно, конечно… Но мне это не нравится.

— Ты говорил, что у …них… есть дети. Но ты не говорил, что двойняшки.

— Тогда я и сам не знал. Есть дети — и ладно… Но есть и двойни. Старшие сыновья и младшие дочери.

— Они ещё и многодетные! — то ли презрительно, то ли досадливо усмехнулся Марис.

— Да, — проигнорировав тон собеседника, подтвердил Авенезер. — И младшие всего на пару лет старше сестёр Эйле.

— Ты полагаешь, что…