Легенда о гетмане. Том I (СИ)

– Вскоре приснился мне сон. Я видел Киритина в окружении двенадцати человек похожих на него и друг на друга как две капли воды. Все они были одеты в длинные алые мантии, на головах у них были белоснежные шелковые тюрбаны. Из-под мантий выглядывали носки сапог, наподобие наших сафьяновых. Они находились в какой-то цветущей долине, но за их спинами виднелись вершины высоких белоснежных гор. Киритин ничего не говорил, он смотрел прямо перед собой и улыбался, по его виду было заметно, что он счастлив. Думаю, это он мне во сне передал весточку от себя.

– А ты сам не пробовал врачевать раны? Как он? – с загоревшимися глазами поинтересовался Петр.

– Почему же нет? – с улыбкой ответил Серко. – Вон у Богуна рана, считай, затянулась уже. Ты и сам можешь освоить это искусство, если захочешь.

Между тем, положение осажденного Збаража ухудшалось с каждым днем. Гонцы к королю перехватывались татарскими разъездами. Запасы провианта и фуража таяли с каждым днем, а получить новые было не откуда. После двух недель осады поляки стали есть не только конину, но и все, что было живого в замке, вплоть до крыс и мышей.

В один из дней в середине июля князю Иеремии доложили, что его просит принять один из гусар княжеской хоругви Стомиковский.

– Что у тебя? – устало спросил он, когда Стомиковский переступил порог и склонился в поклоне. Вишневецкий сильно исхудал, черты его волевого лица еще больше обострились, под глазами чернели круги. Князь также страдал от голода, как и его люди, но вдобавок он еще несколько ночей подряд не спал, лично проверяя караулы. Опытный полководец, он знал, что солдаты утомлены сверх всякой меры, голодают и могут утратить бдительность. Действительно, в одну из темных июльских ночей янычары и запорожцы попытались скрытно подняться на стены замка, но были своевременно замечены и отбиты.

– Ваша милость, у меня есть план, как можно выбраться из замка и доставить донесение королю о нашем бедственном положении.

– Говори яснее, – приказал оживившийся князь.

Выслушав Стомиковского, он задумался. План был хорош, но очень рискован. Стомиковский предлагал ночью пробраться через примыкающий с одной стороны к замку пруд к небольшой речушке, впадающей в него, а потом уже, продвигаясь по ее руслу, выйти из кольца осады.

– Коль решился на такое славное дело, – наконец, сказал он, – возражать не буду. Другого пути все равно нет. Но будь осторожен, там везде казаки и татары.

Храбрым и смелым часто сопутствует удача. Глубокой ночью Стомиковский, переодевшись в крестьянскую одежду, вышел за линию окопов и, где вплавь, где вброд, пересек пруд. Добравшись до поросших камышом плавней, он день провел там на болоте, а с наступлением ночи вновь стал выбираться из казацкого и татарского окружения. Удача продолжала сопутствовать ему, и Стомиковскому удалось, в конечном итоге, добраться до короля, который в то время находился в Топорове.

Узнав о бедственном положении осажденных в Збараже его защитников, Ян Казимир, получивший к тому времени благословление папы, а также знамя и меч из Ватикана, хотя и не располагал значительными силами, решил двигаться на выручку осажденным. Его продвижение было медленным, так как он все еще ожидал подхода народного ополчения, которое присоединялось частями к его 20-тысячной армии. Кроме того, в это время прошли сильные дожди, испортившие дороги. Местные жители отказывались сообщать что-либо о дислокации казацкого войска, поэтому поляки фактически двигались вслепую. Хмельницкий же, наоборот, получал подробную информацию о продвижении королевских войск. Выслав навстречу королю отряд казаков во главе с Дорошенко, он поручил ему скрытно следить за передвижением поляков.

– Главное, полковник, – напутствовал его гетман, – не дай себя обнаружить и каждый день присылай ко мне гонцов с подробным донесением, где находится король с войском.