Легенда о гетмане. Том I

В ответ Верныдуб только пожал могучими плечами.

Наконец. 18 мая на взмыленном коне прискакал казак из разъезда, отправленного за Днепр.

— Пан сотник, — крикнул он, увидев вышедшего ему навстречу Дорошенко.

— Ярема вышел из Лубен и идет сюда. По его рукой примерно шесть тысяч войска. Наши из разъезда следят за ним, а меня Воронченко послал к тебе с донесением.

— Где был Ярема, когда Воронченко отправил тебя к нам? — спросил Дорошенко, внезапно почувствовав, как тревога покидает его сердце. Теперь, все стало ясным и понятным — лучше явная опасность, чем томительная неизвестность.

— Неподалеку от Разлог, в дневном переходе от Лубен, — ответил казак. — Со дня на день его надо ожидать в Чигирине.

Город охватило зловещее ожидание неизбежного конца. «Ярема идет!» — то здесь, то там обреченно говорили друг другу жители. Имя страшного князя наводило такой ужас, что страх закрадывался в души даже самых отчаянных смельчаков. Многие, побросав свои дома и нажитое на протяжении долгих лет имущество, брали жен и детей и уходили из Чигирина. Даже среди казаков царило уныние. Дорошенко, Яненко, Верныдуб, сотники и куренные атаманы, как могли, укрепляли дух своих воинов, но это удавалось с трудом. Среди новобранцев начался ропот, многие высказывались за то, чтобы оставить Чигирин и отойти на соединение с главными силами Хмельницкого. Но Дорошенко и Яненко жестко пресекали подобные разговоры, ободряя малодушных и вдохновляя смелых своей уверенностью в том, что Вишневецкому с ходу Чигирин взять не удастся, а там подойдет помощь от гетмана Хмельницкого.

День, за ним другой проходил в тревожном ожидании. Яремы не было, но и от Воронченко никаких известий не поступало. Не было вестей и от Хмельницкого. Утром третьего дня Дорошенко, находившийся вместе с Яненко у моста через Тясмин, увидел на противоположной стороне реки группу несущихся стремительным карьером казаков. Когда они приблизились, сотник узнал дозорных, высланных им утром наблюдать местность за Тясмино Увидев Дорошенко и Яненко, старший дозора подскакал к ним и взволнованно сообщил:

— Со стороны Днепра к нам идет какое-то войско. Видно немалое, пыль затянула весь горизонт.

— Ярема? — утвердительно спросил Яненко, хотя и так все было ясно.

— Больше некому, — после минутной паузы ответил казак.

В это время к ним на своем вороном коне подлетел Верныдуб. Подняв жеребца на дыбы, он остановился и крикнул:

— Пан сотник, от Корсуня в нашу сторону движется огромное облако пыли.

Понизив голос, Верныдуб добавил:

— Окрестные жители, прибежавшие в город, говорят, что наши под Корсунем разбиты и сюда со всеми своими силами спешит Потоцкий.

Эта новость, как громом поразила всех, кто ее слышал. Яненко осенил себя крестным знамением, Дорошенко побледнел, а дозорный казак, доставивший весть о приближении Яремы, стал мелко креститься. Несколько мгновений никто не мог произнести ни слова, затем Дорошенко решительно произнес:

— Ты, дядько Павло, оставайся тут и проследи, чтобы вовремя подожгли мост. Мы с Верныдубом тем временем посмотрим, что за войско приближается от Корсуня.

Он огрел нагайкой коня и, круто развернув его, поскакал к городской браме. Верныдуб, держась позади на лошадиный корпус, последовал за ним.

Худые вести распространяются со скоростью степного пожара. Слух о приближении армии коронного гетмана уже разнесся по Чигирину. Матери хватали детей и самое ценное из нехитрого скарба и прятались в погребах, мужчины, вооружившись, кто чем мог, спешили к городским воротам.

На валах уже толпилось множество народа. Казаки, сжимая в руках самопалы, сабли и пики напряженно всматривались вдаль, но приближавшееся войско было еще слишком далеко, чтобы разглядеть, кто это движется. Кто-то кричал, что это приближается коронный гетман, другие возражали, доказывая., что это подходит войско Хмельницкого.

Последнюю неделю не было дождей, стояла сухая погода и дорожная пыль, поднимаясь высоко в воздух, застилала весь горизонт. Остановившись возле брамы, Дорошенко крикнул Верныдубу:

— Отсюда ничего не разглядеть! Давай за мной, подъедем поближе.

Пришпорив коней, они вынеслись из ворот и помчались навстречу приближавшемуся облаку пыли.

— Глянь, пан сотник, — крикнул вдруг Верныдуб, — там справа какой-то холм.

Дорошенко взглянул в указанном направлении и увидел саженях в двухстах от дороги старый курган. На нем даже осталась полусгнившая сторожевая вышка. Петр вспомнил, что в детстве они со сверстниками не раз играли тут в свои мальчишеские игры.

Спустя несколько минут он и Верныдуб уже были на вершине этого старого, полуобвалившегося и покрытого густой травой кургана, немого свидетеля отгремевших здесь в седой древности битв и сражений. С его вершины открывался хороший обзор и уже можно было разглядеть сплошную массу людей и лошадей, находившихся сейчас верстах в двух от них.

Верныдуб, напряженно всматривавшийся в даль негромко произнес:

— Их там тысяч десять, не меньше, и все конные. Да похоже еще и обоз за ними тянется. Потому такая пыль и поднялась.

— Как думаешь, — тихо спросил Дорошенко, — то наши или ляхи?