Легенда о Гончих Псах. Повесть

Нарты уносились от маяка, башня становилась все тоньше, и скоро невозможно стало различить у ее подножия засыпанный снегом домик смотрителя.

5

Комната Женьки была узкой и тесной. Она напоминала Кириллу каюту на пароходике, с которым он прибыл на острова. Особенно подчеркивало сходство единственное окно, маленькое, похожее на иллюминатор, упиравшееся в глухую стену не то соседнего дома, не то сарая.

Комната была оклеена светло-голубыми обоями, которые несколько оживляли ее унылый вид, потолок был такой низкий, что Кирилл без труда дотянулся до него рукой.

Женька накрывал на стол, то и дело посматривая на висевший над самодельной тахтой медный корабельный хронометр.

- В семь, старик, обещала быть моя мадонна.

- О-о!.. - протянул Кирилл. - Значит, будут женщины? А я забыл надеть фрак. Но, по-моему, она опаздывает, твоя мадонна. Уже четверть восьмого.

- Ты не учитываешь местных условий. А кроме того, женщине не обязательно быть пунктуальной, - ответил Женька, внося из коридора трехлитровую банку с красной икрой и бутылку темно-вишневого напитка. - Ты встречал хоть одну женщину, которая бы приходила на свидание вовремя?

- У меня небогатый опыт на этот счет, - сказал Кирилл.

- У меня тоже. Но я знаю: такой женщины на свете нет.

Женька поставил на стол банку и бутылку.

- Собственного производства, - не без гордости сказал он.

- И это тоже? - показал Кирилл на бутылку.

- Именно это я и имею в виду, старик. Икра - это просто, стандарт: соль, вода, подсолнечное масло и полчаса выдержки. А с питием, - Женька ловко подкинул и поймал бутылку, - пришлось повозиться. Основа, конечно, все та же - це два аш пять о аш. Остальные компоненты - клюквенный экстракт и лимоны - тоже известны. Но главное не это, главное, старик, технология. А она, - Женька многозначительно поднял вверх палец, - требует терпения и особой интуиции. У меня все это есть, и после выхода на пенсию я, наверное, устроюсь дегустатором.

Кирилл сидел на тахте, слушал Женькины разглагольствования и пытался представить себе Женьку в роли дегустатора. Это у него не получалось. Всех дегустаторов он почему-то представлял сухонькими, чинными старичками наподобие «пикейных жилетов» Ильфа и Петрова, а Женька никак не ассоциировался с ними. Женька мог быть кем угодно, только не дегустатором.

В дверь постучали.

- Открой, старик, - попросил Женька. - У меня руки грязные.

Кирилл вышел в коридор и отодвинул щеколду. На крыльце обметала с валенок снег девушка.

- Здравствуй, Женя, - не поднимая головы, сказала она. - Прости, я не могла раньше. Катера долго не было. Ой! - по-бабьи ойкнула она, увидев Кирилла. - Извините, я думала, это Женя_;

- Ничего, - дипломатично сказал Кирилл. - Проходите, мне поручено вас встретить.

- Жени нет дома? - с явным огорчением спросила девушка.

- Дома, - успокоил ее Кирилл. - Граф дома, но он еще в неглиже.

Девушка улыбнулась.

- Вы его друг?

- Можно сказать, что да, - ответил Кирилл. - Мы коллеги. Женька, - крикнул он, - кончай марафет наводить!

- Порядок, старик, - отозвался Женька, показываясь в дверях. - Здравствуй, моя радость, - он потянулся к девушке и чмокнул ее в щеку. - Знакомься: Кирилл Ануфриев, краснорубашечник.

- Сколько раз я тебя просила, Женька, не называй меня моей радостью. Скоро ты, чего доброго, скажешь: собачья радость.

- Не буду, ласточка, не буду, - заверил ее Женька.

Девушка вздохнула.

- Ты неисправим, Женька.

Она сняла кожаный с цигейковым воротником полушубок и протянула Кириллу руку.

- Вера.

Рука у нее была прохладная и, как показалось Кириллу, очень белая. Он осторожно пожал ее и потом долго не мог отделаться от ощущения, что все еще держит эту прохладную белую руку.

- Как добралась? - спросил Женька.

- Долго пришлось ждать катера. У них что-то там случилось, какой-то трос заело. Я вся перемерзла. - Вера передернула плечами.

- Сейчас мы это дело исправим, - пообещал ей Женька.

- Я - на тахту, - заявила Вера, как только они вошли в комнату. - Где у тебя шлепанцы, Женька?

Она сняла валенки, поставила их у двери и в одних чулках прошлась по комнате.

- Не помню. Посмотри под тахтой.

- Спасибо, нашла.

- Ты сюда, старик, - сказал Женька, усаживая Кирилла на единственный стул. - Ты сегодня почетный гость. А мы с Верой на тахте. По-родственному.

- А что это такое - краснорубашечник? - спросила Вера у Кирилла.

Кирилл собрался было ответить, но Женька предупредил его:

- Это, моя радость, люди, которые ходят в красных рубахах. Элементарно!

- Очень остроумно! Ты напиши в «Крокодил», - посоветовала Вера.

Кирилл улыбнулся. Ему нравилось такое начало.

- Так называли добровольцев Гарибальди, - сказал он. - У Женьки очень сложные ассоциации.

Говоря это, Кирилл внимательно посмотрел на Веру. Что-то в ее внешности удивляло его, но он не мог сразу сообразить, что именно. Продолговатое, с темно-синими, глядевшими вприщур глазами лицо Веры было необычайно смуглым, почти темным, как грузинская чеканка. Он вспомнил про ее руки и посмотрел на них. Они были белыми.

- Это от ветра, - сказала Вера, перехватив его взгляд. - Приходится много ездить, и лицо обветрело.

- А где вы работаете?