Легенда о Гвендолин

Я видела Рейчел, пробиравшуюся по тёмной улице с кинжалом у бедра – и чьи-то руки, возникающие из темноты. Они сдавили её горло у меня на глазах. Та хрипела и отбивалась, и чёрные волосы хлестали её по щекам, пока она наконец не упала на землю, с которой не встанет уже никогда.

Я видела Локлин, повзрослевшую, но по-прежнему с клинком в руках, во дворе гарнизона, избивающую деревянный манекен. Секунду спустя прекратила свое занятие, и её сменил мальчишка, а Локлин, отойдя в сторону, стала наблюдать и руководить. Зачем она стала Проводником? Магия так и не пригодилась ей.

Я видела Густава, сидевшего над кипой книг и бумаг, и ненадолго мне стало жаль его, потому что он ничуть не изменился с тех пор, когда я видела его в прошлый раз. А потом из-за его спины показалась тонкая рука, а следом за ней – и девушка с не слишком красивым, но мягким лицом. Она поставила стол кружку грога и поцеловала Густава в висок.

Я видела и Дзарна – он удивил меня более всего, но не потому, что пробирался сквозь кустарник с луком наперевес. Меня удивила та, что шла за его плечом – у неё были чёрные косы и чёрные, как два уголька, глаза. И пальцы – такие же цепкие как у охотника, что показывал ей лес.

Только Бриану я так и не смогла разглядеть. И мне отчего-то подумалось, что она осталась такой же одинокой, как и я. Вернул ли её Физэн в свой гарем? Изгнал ли за то, что она помогала мне? Мой демон мог бы об этом рассказать, но я больше не хотела общаться с демонами из других миров.

От Велдона я узнала куда больше тайн. Старый маг заботился обо мне, возможно, намереваясь передать мне своё ремесло. Он научил меня тому, чего не преподавали в Академии и о чём Радагар никогда не согласился бы говорить со мной.

Велдон изучал иные миры, как и я. Он не был проводником, и большая часть его знаний касалась не теории, а самого по себе колдовства. Но он вынес от своих учителей то, что давно уже забыли маги Островов – например, умел открывать врата.

Он рассказал мне о тех руинах, в которые мне так и не удалось попасть. И о многих других местах. И о той стране, куда я попала волей случая, само собой – о земле, носившей имя Игвендол.

Она немногим отличалась от наших земель – и в то же время отличалась всем. Здесь в разрозненных замках, непохожих один на другой, жило множество семей – порой выступавших на одной стороне, а порой воевавших между собой.

Здесь не было императора, и даже король власти почти не имел. Зато почитали чародеев, как давным-давно почитали их и в нашей земле.

– В каждом замке есть свой чародей, – говорил мне Велдон.

– И в том, который находится возле нас? – как-то спросила я.

Велдон кивнул.

Он ездил в замок раз в неделю, благо дорога через перевал занимала всего несколько часов. Но меня никогда не брал с собой, причин не объяснял. Я сама догадывалась о них.

Велдон был затворником, но неплохо знал людей и мир вокруг. Он отлично понимал, что стоит мне приблизиться к власть имущим, как я снова захочу получить то, что так внезапно ушло из моих рук.

Однако остановить естественный ход вещей он не смог.

С тех пор как я узнала, как почитают чародеев в этой земле, я задалась вопросом о том, есть ли здесь академия и как чародеи взаимодействуют между собой? Если единой власти в Игвендоле нет – думала я, – то есть ли у чародеев какая-то власть?

Вопрос оставался праздным, пока я обитала здесь, в отдалении от города. Но однажды, когда сам Велдон отправился в город за продуктами, которые самостоятельно добыть не мог – в основном это были мясо и соль – я отправилась по его распоряжению в наш лесок собирать грибы к ужину.

Стояла весна, золотистые лучи солнца раскидывали блики по кронам деревьев, и мне не хотелось возвращаться домой, сидеть в четырёх стенах в одиночестве.

Не то чтобы я скучала по людям, но порой тоска накатывала так, что я призывала к себе птиц и пыталась заводить разговор с ними – только бы не молчать.

За этим занятием и застал меня стук копыт, а я так увлеклась и так отвыкла от мысли, что здесь может появиться кто-то, кроме нас двоих, что не успела прервать эту странную беседу.

Замолкла я, только когда всадник остановился рядом со мной и, завалившись набок, стал оседать с коня.

Инстинктивно я бросилась к нему и помогла не упасть. Усадила к дереву, и тот спросил:

– Где… Хранитель?.. Врат…

– Далеко, – только и сказала я. Рубашку путника пропитала кровь. Я развела в стороны полы его плаща и увидела, что она разорвана на груди.

Больше я не стала ничего говорить. И без того было понятно, что раненый путник приехал к чародею за лекарством. До вечера он мог и не дотянуть.

Я разорвала рубашку и принялась вспоминать всё, что учила о целительной магии, которую мне толком и не приходилось использовать никогда.

Однако само колдовство было несложным, рана не загноилась и на клинке не было яда, так что я лишь обработала края, наложила смесь из трав, которые всегда носила с собой.

– Нужно перевязать, – я указала на рубашку путника, и без того порванную ещё в нескольких местах.

Он кивнул, разрешая её разорвать, и я довела дело до конца.