Легенда о Якутсе, или Незолотой теленок

Он медленно подошел к шкафу и потянул на себя дверную ручку. Дверь не поддалась. Моченый дернул сильнее. Она шевельнулась и, как на пружине, снова вернулась в исходное положение. Зэк посмотрел на дверь, покачал головой, как бы удивляясь, а затем резким движением воткнул в тонкую створку остро заточенный ноготь. Вид ногтя, протыкающего насквозь сантиметровую фанеру, поверг Кнабауха в панику. Это было ненормально. В конце концов, негигиенично! Пожалуй, он испугался бы меньше, если бы это был нож или даже топор. Но ноготь! Было в этом что-то противоестественное.

Артур Александрович выскочил из шкафа. Он размахивал руками во все стороны, имитируя боксерские выпады Коли-Коли. Получалось слабовато. Теоретически он, конечно, был подкован за три года наблюдения за сумасшедшим боксером. А вот на практике выходило неважно.

— Хук! Хук! — выкрикивал Мозг, но удары от этого сильнее не становились, а вот дыхание сбилось напрочь. Он быстро устал. Моченый стоял в стороне и с любопытством наблюдал, как Мозг с закрытыми глазами, перемещается по туалету приставным шагом, стуча друг о друга лодыжками. Все закончилось быстро. Кнабаух прекратил свои «грязные танцы» рядом с последней кабинкой у окна. Он остановился и опустил руки.

— Тебе похлопать? — Моченый снова плюнул на пол и растер плевок.

— В каком смысле? — Кнабаух лихорадочно представил, как этот зэк будет его «хлопать».

— В смысле за концерт. Напоследок.

— Не надо.

— Ну, как хочешь. Молиться будешь?

Молиться Артур Александрович не умел, но не задумываясь, уверенно ответил:

— Буду!

— Валяй, — Моченый привалился спиной к стене и замер.

Артур Александрович принялся беседовать со Всевышним. Как мог. Он посмотрел в грязное окошко туалета, глубоко вдохнул целительного больничного воздуха и зашептал:

— Помоги, Господи, умори эту сволочь. Дай мне выйти отсюда живым. Или пошли мне пистолет, Боже. Я все сам сделаю. Я ему сначала последнюю ногу прострелю, потом… Ой! Прости Господи. Что я говорю! Сделай же что-нибудь, пожалуйста. Обещаю. Каждое воскресенье буду в церковь ходить! Свечки ставить! На все деньги, — он подумал и быстро поправился: — что в кармане будут. Спаси меня, Господи. Если надо, я могу и в монастырь. Даже в мужской.

Тусклый свет из окна падал ему на лицо. Утреннее солнце заволокло тучами. Кнабаух протянул руки к потолку и завопил:

— Спаси и сохрани, Боженька! Один ты у меня остался! Ты моя последняя надежда!

— Ну все, хорош! Помолился.

Моченый двинулся к Мозгу, почти не хромая. Он расставил в стороны руки и пригнулся, вжав голову в плечи. Ленивый бесплатный больничный стоматолог не спешил, а потому зубов во рту старого зэка не прибавилось. То есть не было. Лишь кое-где торчали штифты, намекая на нечеловеческое происхождение этого существа.

Кнабаух завыл в полный голос:

— За что ты посылаешь мне этих людей, Господи!? Сделай же что-нибудь! Пожалуйста! То Паук! Теперь это…

Внезапно в окно брызнуло солнце. Свет становился все ярче и ярче. Жар от него был просто нестерпим. Моченый остановился, не дойдя до жертвы двух шагов. Словно споткнулся о солнце. Свет ослепил единственный глаз, и он принялся тереть его рукавом.

— Ты сказал Паук, фраер?

— Да. Это мой друг, — быстро соврал Кнабаух, продолжая мысленно креститься и славить Господа.

— У Паука корешей нет, — значительно произнес Моченый и изучающе уставился одним глазом на Кнабауха.

— Наверное, — не стал спорить тот.

— Так ты знаешь Паука?

— Знаю. Это я помог ему за границу уехать.

Моченый еще раз недоверчиво посмотрел на мутного фраера:

— Ты о каком Пауке-то базлаешь?

— О том самом. Можете не сомневаться. Теньков Владимир Борисович. Мы с ним долго работали вместе. Я — Мозг. Слыхал…и?

— Нет, — честно признался Моченый. — Давай побазарим, коли так.

Они вышли из туалета ровно через час. В дверях их ждали начальник отделения, два милиционера и медсестра с одним комплектом одежды. Вещи были Моченого.

— Живой? — увидев Кнабауха, несколько удивленно произнес доктор и с укоризной посмотрел на стоящих в стороне больных: — Сестра, принесите и его вещи тоже.

— Тогда мы пойдем? — спросили расстроенные милиционеры. — А то и так целый час у двери просидели.

— Да, да, товарищи. Конечно, идите. А вы, — невропатолог нервно дернул головой, показал зубы, икнул и моргнул в сторону Моченого с Мозгом, — на выписку. И без разговоров.

Глава 27 ПОСЛЕДНИЙ УКУС МОЧЕНОГО

Туристический бизнес города лихорадила паника. Американские старушки и респектабельные европейские джентльмены эвакуировались из Северной Пальмиры косяками. Им было страшно. Невесть откуда набежавший криминал наводил на интуристов ужас. Опустел Петергоф. В музеях стало просторно. Путаны перешли на неполный рабочий день.

Зато в лучших отелях города появились экзотические делегации. По элитным кабакам рассыпались дико волосатые колумбийцы, до пяток зататуированные китайцы, наглые итальянцы, похожие на роскошно одетых армян, и куча разномастных негров. Не хватало только якудзы. Японская мафия, подтвердив свое участие, с прибытием пока не спешила.