Легенда о командарме. О командарме 2-го ранга М. К. Левандовском

«Вскоре, — писал впоследствии Левандовский, — Грозный увидел проходивших на занятия по улицам города великолепно одетых в однообразную форму, с красными ленточками и значками на фуражках, с оркестром красноармейскую пехоту, конницу с артиллерией. Дисциплинированные и стройные ряды новой армии, не уступавшие своим видом старой, сразу же произвели ошеломляющее впечатление на мещанского обывателя, а также и на элементы контрреволюционного лагеря. С этого момента Советская власть становится на твердое основание».

Приток добровольцев радовал, вместе с тем вызывал у Левандовского немалую озабоченность: не хватало оружия.

Как-то под вечер в его штаб в окружении молчаливых кунаков пришел член Терского народного Совета чеченец Асланбек Шерипов, доложивший, что привел с собой две сотни всадников из аулов Старые Атаги, Шатой и Дагу-Борзой.

— Все они готовы насмерть стоять за Советскую власть, — горячо говорил Шерипов. — Но у них, кроме острых сабель, нет никакого оружия.

Левандовский участливо выслушал возбужденного Асланбека.

— Ничем не могу тебе помочь, — ответил он огорченно. — У меня нет ни одной лишней винтовки. — Внезапно Михаила Карловича осенила мысль:

— Послушай, дорогой, есть возможность вооружить отряд и нам помочь.

— Говори! Мы все сделаем, — оживился Шерипов.

— На станции Ермоловской выгрузились остатки чеченского полка бывшей «Дикой дивизии» царской армии, набранной из горцев. Сейчас они стоят в ауле Алды. Дисциплина у них слабая, охраны никакой. Можно попробовать разоружить их. Подбери для этой операции надежных и смелых людей.

— Считай, что оружие уже в наших руках, — загорелся Асланбек.

Задуманное увенчалось успехом. Шерипов поехал на переговоры к землякам, разыскал среди них несколько хорошо знакомых ему людей и уговорил их помочь в захвате оружия. В одну из темных ночей предводимые Шериповым джигиты напали на склад, где забрали несколько сот винтовок и 20 пулеметов. Это оружие пошло на оснащение Чеченской Красной Армии, которую и возглавил Асланбек Шерипов.

Революционные отряды формировались в Пятигорске, Владикавказе, Георгиевске, и везде катастрофически не хватало оружия. В конце апреля 1918 года Терский Совнарком направил С. М. Кирова в Москву: доложить Совету Народных Комиссаров о положении дел на Тереке и во что бы то ни стало добиться получения оружия и денег, столь необходимых для борьбы с местной контрреволюцией. Его возвращения ждали с нетерпением, все чувствовали — республика находится на пороге тяжелых испытаний.

Обстановка осложнялась с каждым днем. В мае 1918 года германо-турецкие интервенты вторглись в Закавказье. Немецкие войска оккупировали часть соседней Донской области. Почувствовав поддержку, активизировалась терская контрреволюция. Казачья верхушка объединилась с иногородним кулачеством, и на совместном съезде открыто призвала казаков и все русское население области к антисоветскому мятежу, к войне с горцами. В станицах началась усиленная подготовка к вооруженному выступлению.

Оно произошло во второй половине июня. Казачьи полки захватили железнодорожные станции Прохладная и Муртазово, станицы Змейская и Николаевская, после чего повели наступление на Владикавказ (ныне Орджоникидзе). Организация и координация борьбы с мятежниками была возложена на чрезвычайного комиссара Совнаркома на юге России Серго Орджоникидзе.

Душной июльской ночью Левандовского подняли с постели и вручили приказ военного комиссара Терского Совнаркома Якова Бутырина — немедленно отправиться с отрядом в распоряжение Орджоникидзе.

Михаил разбудил жену. Они быстро оделись и, осторожно ступая по скрипящим половицам, вышли на улицу. Стояла прекрасная летняя ночь: в небе ярко сияли крупные южные звезды, и легкий ветерок, набегавший с гор, мягко шелестел листвой тополей.

Роты, поднятые по тревоге, шли по спящему городу в сторону вокзала. Левандовский и Гикало, пропуская мимо себя стройные шеренги бойцов, с удовлетворением отмечали, что напряженный труд последних месяцев дал прекрасные плоды. Отряд производил отрадное впечатление своим внешним видом и вооружением. На станции его уже ждал железнодорожный состав. Перед посадкой в вагоны Николай Гикало произнес короткую напутственную речь, и эшелон, разрезая ярким лучом прожектора темноту, двинулся на запад.

Утром отряд грозненской Красной Армии прибыл на станцию Беслан, где стоял специальный поезд чрезвычайного комиссара. Левандовский с волнением вошел в штабной вагон и увидел Орджоникидзе, стоявшего в задумчивости у карты Терской области.

— Товарищ чрезвычайный комиссар! Отряд грозненской Красной Армии в составе трехсот шестидесяти штыков прибыл в ваше распоряжение, — четко и внятно доложил Левандовский.

— Садитесь, пожалуйста. Так нам удобнее будет разговаривать, — предложил Серго, опускаясь в кресло, стоявшее у зашторенного окна. Михаил Карлович расположился напротив. Орджоникидзе ознакомил Левандовского с обстановкой в районе Прохладной.

— Бичераховцы хотят нанести удар по тылам Северо-Кавказской армии, — говорил Серго с легким грузинским акцентом. — Мы должны преградить им путь.