Легенда о Короле и Воине: Пробуждение тьмы

Сайлос обернулся к девушке, надеясь услышать объяснения. Но не успел он что-нибудь сказать, как пропал в её глазах. Камень, ромашка, непонятное растение… Какая разница? Главное, успеть наглядеться на эти глаза. Но чем дольше Сайлос смотрел, тем страннее становилось. Что-то мелькнуло внутри глаз. Наконец видение стало достаточно чётким, внутри зрачка Сайлос снова увидел коронованный скелет в красной горностаевой мантии с изумрудным перстнем. Неожиданно незнакомка оттолкнула Элмаса, лицо её исказилось от боли. Мальчик с ужасом наблюдал за агонией, сковывающей всё её тело. Змея, до сих пор мирно сидевшая на шее красавицы, впилась в неё своими острыми зубами.

Не успел Сайлос опомниться, как его оглушил новый удар в грудь. Уши заложило, сердце начало бешено колотиться. Очень напоминало ощущение, когда всплываешь на поверхность с самой тёмной глубины. Моргнув, Сайлос пришёл в себя. Снова он сидел под тяжёлыми сводами дунклеровского шатра. Вместо прекрасной незнакомки перед ним находилась скрытая многочисленными тканями гадалка. Она сложила руки на столе и безотрывно следила за Элмасом. Сбоку на стуле раскачивалась Мишель. “Наверное, я сидел слишком долго”, — подумал мальчик.

Несколько секунд он молча смотрел перед собой, стараясь вернуть способность контролировать собственное тело. Когда сознание прояснилось, он с удивлением понял, что сидит на полу. Рубин лежал на коленях у Сайлоса.

Натянув на ладони рукава рубашки, Элмас взял рубин, поднялся и сел на прежнее место. Заметив, что он пришёл в себя, Мишель наконец успокоилась и замерла. На губах у неё играла весёлая улыбка, видимо, падение вышло фееричным. В ее глазах плескалось беспокойство. Элмас вопросительно изогнул бровь. Беспокойство? Серьёзно? Как мило с её стороны.

Сайлос положил рубин на стол. Гадалка молча кивнула. Сидела она точно также, как померещилось Сайлосу после того, как видения исчезли. Мальчик покачал головой, с того места он видел только скатерть стола, похоже, остальное дорисовало воображение.

— Интересно, — Элмас испытующе посмотрел на предсказательницу, — И как понять то, что мы видели?

Прорицательница недовольно закатила глаза, почему люди такие нетерпеливые? Зачем им знать всё прямо сейчас? Как человек, который всю жизнь ведал, что должно произойти, женщина очень слабо представляла себе вкус неведения или радость неожиданности. И потому она никак не могла взять в толк, почему все так желают знать, что будет? Это ведь отнюдь не легко, понимать, что предопределили тебе боги, сколько боли отмерили, сколько радости ссудили, сколько тревог и волнения предопределили. Не каждому нужно знать это, не каждому это по силам.

— Ищи ответ в себе, мой юный друг, — ответила дунклеровка.

— Как мило, — хмыкнул Элмас.

— Сайлос, — шутливо пожурила друга Мишель, а затем снова обратилась к прорицательнице, — А что Вы видите в нашем будущем?

— В вашем будущем я вижу лишь два имени: Манорок и Роталлеб.

— Имени? — брови Сайлоса синхронно взметнулись вверх, — Это же звёзды.

Сайлос попытался вспомнить письмо одного астронома, которое переписывал пару месяцев назад. Он рассказывал другу о какой-то красной звезде, сравнивая по яркости с Манороком, а по происхождению названия и окутывающим его легендам с Роталлебом:

— Роталлеб — это звезда победы. А Манорок… Манорок… Это что-то, связанное с короной.

— Так говорят, — согласилась гадалка, — Но вы должны знать, что эти двое рядом с вами. Каждый из вас уже знает одного, по крайне мере, отчасти. Но ваша задача в том, чтобы познать другого. Король и Воин принесут нам мир.

— Теперь уже король и воин, — пробурчала Мишель.

— Что-нибудь ещё? — Элмас поёжился под тяжёлым взглядом.

— Вы проживёте ещё много дней. Но смерть не отступит от вас ни на лье. Вы будете жить, только вместе идя. Исчезнет один. И следом второй. Навек без следа.

Сказав это, прорицательница поднялась и, кивнув ошеломлённым друзьям, скрылась в глубине палатки.

— Что?! — Браво подскочила и взмахнула руками, — Какого мортема?!

— Я полагаю, это всё, — пробормотал Сайлос.

— Нужно её вернуть!

— Вряд ли это хорошая идея, — мальчик покосился на рубин на столе.

Он встал и первым пошёл к выходу. Из-за спины донёсся голос Мишель:

— Но мы ведь даже не заплатили…

Сайлос обернулся:

— Она не просила.

— Скупость — это…

"Скупость — это не черта королей или героев," — подумала про себя Браво. Она достала из кармана монету и положила на стол:

— Это за нас двоих.