Легенда о летящем змее

— Мне от него вообще ничего не нужно! — отвернулась она к окну. — Он обидел меня, решив, что я потешалась над ним. А ведь я лишь хотела, чтобы он любил меня…

— Катрин! Но ведь вы действительно обманули его, — устало сказал маркиз, благодаря Господа за то, что у матери этой строптивицы хватило любви и силы духа, чтобы простить его за подобную выходку.

— Я лишь не сказала ему правды, — упрямо проговорила Катрин. — А теперь я на него обижена. И я не стану женой человека, который боится признаться в своих чувствах, только потому, что он будущий король.

— Я скажу вам сейчас то, за что вы меня сегодня возненавидите, — сдвинув брови, сказал маркиз. — И перестанете ненавидеть только в том случае, если поймете, что я был прав. Вы сейчас же наденете покрывало и, взяв меня за руку, пойдете в часовню, где вас обвенчают с Мишелем де Наве. Таково мое слово!

Впервые в жизни он позволил себе строгий тон в отношении обожаемой дочери. Обожаемой еще и потому, что она стала благословением его брака, знаком, что история Якула осталась в прошлом. И тем было хуже, что он и сам не был уверен в том, что прав.

Утро следующего дня было пасмурным и холодным. Королева на привычную прогулку по саду у стен Трезмонского замка не пошла. Впрочем, Серж де Конфьян с маркизой Катрин тоже не воспользовались возможностью вспомнить былое и поискать «тот самый куст за тем самым деревом». Вместо этого венценосное семейство с младшими детьми, чета маркизов, их сыновья и невестка собрались за большим столом для торжественного завтрака, за которым должны были еще раз поздравить новобрачных.

Но отчего-то никакого веселья и приличествующего случаю легкомыслия не наблюдалось. Напротив, за столом обстановка царила давящая. Все предпочитали помалкивать и глядеть в свои тарелки. Только Серж-младший и Клод весело переглядывались, а супруга Сержа-младшего, Алиенора, пунцовела и загадочно улыбалась, не иначе вспоминая свое первое утро в замужестве.

Когда молчание стало и вовсе невыносимым, королева не выдержала:

— Что-то дети… долго…

— Лучше долго, чем если бы мы обнаружили их к утру разъехавшимися в разные концы Трезмона, — засмеялся Клод де Конфьян.

Маркиза де Конфьян бросила строгий взгляд на своего сына. И тот, прикусив язык, опустил глаза в тарелку. Но в глубине души она была согласна с Клодом. Вчера вечером маркиз пересказал ей свой разговор с дочерью перед венчанием. А хмурые лица, с которыми новобрачные покинули пиршественный стол, могли предвещать и гораздо худший исход сегодняшней ночи, чем отъезд двух упрямцев. Катрин легко представляла себе всевозможные ужасы и уже почти готова была бежать к опочивальне юных супругов. И только тяжелый взгляд Сержа удерживал ее от этого неблагоразумного поступка.

— Думаю, еще рано беспокоиться, — примирительно произнес Его Величество. — Дело молодое. А если бы произошло нечто необычное, мне бы с утра уже доложил старший стражник.

Ответом ему послужил негромкий смешок Сержа-младшего и еще сильнее зардевшиеся щеки Алиеноры.

— Если бы произошло что-то необычное, то мы бы сами в любом конце замка услышали и без ваших стражников, сир, — проворчал маркиз, — у Катрин громкий голос.

Теперь Серж-младший, уже совсем не сдерживаясь, засмеялся в голос. Алиенора тоже тихонько захихикала.

— Мишель ни за что не стал бы делать что-то, что не соответствовало бы королевской чести! — возмущенно заявила королева и, ожидая поддержки, снова посмотрела на мужа. — Он не так воспитан!

— Понятие о королевской чести у нашего сына исключительное, — делая подобающее случаю лицо, проговорил король. Он искренне завидовал младшим маркизам, которые могут от души посмеяться. Ему и самому было смешно. Отчего-то он был уверен, что все, что нужно было детям, — остаться вдвоем, наедине друг с другом. — Давайте наполним чаши и выпьем за здоровье новобрачных, — провозгласил Его Величество.

Серж, Клод и Алиенора живо поддержали короля Мишеля, подняв свои чаши. Маркиз де Конфьян и королева Мари хранили молчание. И только Катрин пробормотала:

— А может, послать слугу узнать, все ли в порядке?

— Господи, — почти простонал маркиз, — Катрин, как вы это себе воображаете? А если бы в ваше первое брачное утро в комнату ввалились слуги, вам бы это понравилось?

Теперь смеялись не только Клод, Серж и Алиенора, но даже младшие дети короля и королевы.

— Я не говорила «вваливаться», — сердито зашипела Катрин. — Я говорила…

Маркиза сбилась. Они столько месяцев искали дочь. Неожиданно нашли ее. И вот теперь сами же толкнули свою девочку в неугодный ей союз. А она еще так молода! Катрин вспомнила свое первое замужество, почувствовала, что сейчас заплачет, и с надеждой взглянула на королеву.

— Все. Будет. Хорошо! — заявила Ее Величество, надеясь, что в голосе звучит больше уверенности, чем она испытывает в действительности.