Легенда о Льюке

— О господи, клянусь моими старыми лапами! Когда наша Белла танцует, земля дрожит, как если бы громадный валун катился с горы!

Коломбина невольно отшатнулась, когда Белла пронеслась мимо нее:

— Ха-ха-ха! Может, и так, но многим из тех, кто гораздо моложе Беллы, за ней не угнаться!

Наконец около яблони Белла остановилась. Дотянувшись до высокой ветки, она наклонила ее и с наслаждением вдохнула запах:

— О-о-о! Нет ничего чудесней запаха этих красных яблок, пока они еще на ветвях! Так бы и нюхала их целый день!

Рядом с ней стояла ежиха, притопывая лапой от нетерпения и широко раскрыв свой мешок:

— Я очень извиняюсь, госпожа Белла, но не могли бы вы отвлечься от нюханья и немного потрясти дерево, пока еще не стемнело?

— Ах, я старая дура! Конечно! Прошу прощения!

Своими мощными лапами Белла так тряхнула яблоню, что яблоки посыпались дождем. Когда она наконец взглянула вниз, бедная ежиха все еще топала лапами: два яблока оказались наколоты на иголки на ее голове, а два — на спине.

— Госпожа Белла! Было бы куда лучше, если бы вы стряхивали яблоки в мешок!

Коломбина и Термина собирали красную смородину. Аббатиса то и дело с интересом посматривала на Гонфлета:

— Дорогая, что это там делает ваш сынок? Кажется, он должен собирать малину?

Взглянув на мышонка, Коломбина не смогла сдержать улыбки. Он наполнял ягодами карманы своих штанишек, потом бросал по сторонам вороватые взгляды и, убедившись, что его никто не видит, опустошал карманы в корзиночку, спрятанную под изгородью.

— Вылитый отец! Настоящий Мышеплут. Не может чувствовать себя счастливым, пока что-нибудь не стащит. Придется перед сном взять его за ноги и потрясти вниз головой. А не то вся спальня будет в давленой малине. Плутишка! Но собирает он быстро.

Сбор урожая шел хорошо. Жители Рэдволла то и дело подкатывали к кладовым тележки, груженные корзинами и мешками с фруктами. В полдень повара отобрали у них три тележки, чтобы развезти ланч сборщикам. Майская Ягодка и Ольховая Сережка осаживали особо нетерпеливых ледяными взглядами и суровыми словами:

— Ни одного кусочка до тех пор, пока не вымоете лапы в пруду!

— Боже мой, ну и грязные же у вас лапы! Прочь! Быстро мыться!

Миггло усмехался в усы:

— Правильно, барышни! Так их! На то вы и поварихи.

Воодушевленные похвалой, выдрочки удвоили бдительность и не делали исключения ни для кого:

— Госпожа Белла, вы что, собирали яблоки носом? Сию же минуту ступайте и вымойте его!

— Хм! Стыдно, матушка аббатиса! Вы должны подавать другим пример. Посмотрите на себя. Вы же в соке красной смородины с головы до пят. Гердл, помоги, пожалуйста, умыться матушке аббатисе.

Коломбина хихикала над старательными выдрочками, пока они не добрались и до нее:

— Ничего нет смешного, госпожа Коломбина!

— Да уж! Что сказал бы господин Гонфф, если бы увидел вас сейчас? Мы еще раз посмотрим на ваши лапки, когда вы их вымоете.

Для сборщиков урожая приготовили простой и питательный ланч. Нарезанные ломтиками яблоки, сыр с хрустящими хлебцами, свежеприготовленный сидр и холодный мятный чай, а на десерт — клубника со сливками. Коломбина сидела под каштаном со своими подругами, все еще улыбаясь при воспоминании о хозяйственных маленьких поварихах:

— Честное слово, я почувствовала себя нашкодившим диббаном, когда они отослали меня к пруду!

Аббатиса положила себе кусочек сыру на хрустящий хлебец:

— Признаться, я тоже! Но они же хотели как лучше.

Белла фыркнула:

— «Хотели как лучше»? Маленькие мучительницы! Они меня дважды отсылали мыть мордочку!

Миггло, который невольно подслушал этот разговор, проходя мимо, обернулся к ним:

— Старый Командор может гордиться своими внучками!

И вдруг все вздрогнули: послышался громкий воинственный клич:

— Рэ-эдво-олл!

Белла молниеносно вскочила и указала лапой вверх:

— Смотрите! Они уже водрузили флюгер на башню! Все в саду воздели лапы к небу и, глядя на крошечные фигурки на вершине башни, закричали:

— Рэ-эдво-олл!

Когда на башне услышали ответный клич, королева белок балансировала на флюгере, чуть покачиваясь от ветра на его металлической стрелке. Ферди и Копт стояли, вцепившись в северную и южную подпорки, и победно махали друзьям, которые приветствовали их снизу. Коломбина окинула взглядом южную стену и от полноты чувств обняла аббатису:

— Они сделали это, матушка аббатиса! Как это красиво!

Термина держалась сколько могла, а потом прикрыла глаза, чтобы скрыть слезы:

— Наконец-то! Мое аббатство Рэдволл! Я не думала, что доживу до того дня, когда мечта станет реальностью!

Белла подхватила аббатису, как будто та ничего не весила, и посадила старушку мышь к себе на плечо, чтобы ей лучше было видно. Барсучиха утерла глаза краем своего платья.

— Трижды ура в честь аббатства Рэдволл! Пусть оно стоит, пока сменяются времена года и восходит солнце по утрам!

Никогда еще никто не кричал «ура» так радостно.

— Ура! Ура! Ура!

38