Легенда о мальчике, что учился дышать (СИ)

С этим замысловатым аксессуаром из биометалла он прожил бок о бок тридцать лет. Когда-то он носил ее годами и жизни без нее представить не мог. Когда-то одевал лишь время от времени. Но как не крути — они всегда были вместе. Маска, какой бы по сути бестолковой вещью она не была, всегда была для Тома островком спасения в сложных жизненных ситуациях. Надевая ее, Харди чувствовал защищенность и успокоение. Казалось, что в моменты, когда было невыносимо тяжело, лишь она одна помогала ему справиться. Не давала задохнуться. Порой Том понимал, что все это ерунда и пора уже избавляться от маски. Несколько раз он даже пытался это сделать, но раз за разом вновь возвращался к ней, надевал и дышал. И дышать и впрямь было легче. Но теперь все изменилось. Появился совершенно незнакомый человек, который буквально за несколько дней смог стать для Тома таким родным и близким, что дальше жить без него не представлялось возможным. Именно она, Нина, раскрыла перед сержантом двери в неизведанное. Подарила то, чего всегда страшился Том. А он и не сопротивлялся. Подался течению, с головой окунувшись в такие новые для него чувства. Такие, где уже не было место маске. Впрочем, там она и не нужна была ему. И теперь, как бы не было больно от удушающей безысходности, что эти отношения с Ниной подошли к концу, маска уже не помогала ему почувствовать некую безопасность и спокойствие. Достаточно было вспомнить те несколько чудесных дней, проведенных с Ниной, и дышать тут же становилось легче. Хоть и больно, но легко. Да! Она сделала это! Клубничная девочка научила нашего мальчика дышать!

 

Вдруг пассажирская дверь впереди ехавшего Джипа раскрылась, из нее на ходу выскочила Нина и кубарем покатилась по дороге. Увидев это, не раздумывая ни секунды, Том схватил кейс с маской и также на ходу выпрыгнул из Доджа. С присущей ему громоздкой легкостью и по-мусорски, он приземлился на ноги и поспешил к ней.

Нина прокатилась еще пару метров и, наконец, остановилась, собрав на теле кучу пыли и ссадин. Она подняла голову и увидела перед собой сержанта Харди.

— Не ушиблась? — спросил он заботливую хуйню, протянув руку.

— Да какая разница, — невнятно выпалила та, приняв его помощь и поднимаясь на ноги.

В это время Джип остановился. Видимо, Декстер увидел сие картину и хотел побежать на разборки, но не успел. К водительской двери уже подбежал Леонид и уткнул острие мачете в бок Моргана, не давая тому шансов выбраться на улицу.

— Прости меня, сука-бля, — начал Том, виновато посмотрев на девушку и покусывая пухлую губу. — Я наговорил тебе с утра много хуйни… Я абсолютно точно не считаю тебя ебаной подстилкой. И прости за то, как поступил с тобой вчера утром. Это было пиздец как мерзко и унизительно. Меня это так гложет…

— Том, ты понимаешь, я совсем запуталась! Я не понимаю ничего! — перебила Нина, проигнорировав извинения в свой адрес.

— Ну хватит, сука-бля, успокойся, — успокаивающе заговорил Харди, ведь крики сейчас точно были бы лишними. — Давай попробуем поговорить без всякой ерунды. И если ты не можешь ничего мне сейчас сказать — не надо. Сделаешь это, когда посчитаешь нужным. А пока скажу я…

— Том, ты должен ответить на один мой вопрос, — продолжала бредить Нина, будто бы прибывая на другой диалоговой волне. — Прямо здесь и сейчас. Это пиздец как важно!

«Послушай, Том… Чего, сука-бля? Что она хочет от тебя? Чтобы ты признался, что любишь ее? Что, все уже зашло так далеко, да? Так ты любишь ее? Да, сука-бля, да! Ты любишь ее! Вот только перед самим собой не стоит устраивать этот никчемный цирк! Но готов ли ты признаться ей в этом? Был бы готов, знай наверняка, что она ответит тебе взаимностью. В противном случае, станет же еще больнее…» — забился в агонии возможных любовных признаний сержант.

— Как звали твоего отца? — пизданула Нина.

— Чтооо? — охуел Том, ведь подобный вопрос абсолютно точно не вписывался в его планы. Он огорошил его наповал!

— Ну я же сказала, что это очень и очень важно! — заистерила девушка. — Как звали твоего отца, Том?

— Ладно, хорошо, только не кричи, — вновь попытался угомонить ее Харди. — Моего отца звали, как и меня, Том. Но из-за занимаемой должности, ему нельзя было пользоваться своим…

— А деда? Как звали твоего деда-летчика, Том? — нетерпеливо накинула вопрос Нина.

— Том. И его брата-близнеца тоже Том. И их отец-кладовщик также был Томом, — пояснял за имена Харди, загибая пальцы. — Вообще, сука-бля, всех в моем роду называют Томами. Я, кстати, Том Харди VIII. Такая вот семейная традиция. И если бы у меня был сын, то я бы был обязан назвать его Томом… Послушай, Нина, зачем мы вообще обсуждаем всю эту ерунду? Мне тоже есть, что тебе сказать. И это тоже важно не только для меня, но и для тебя. Для нас. Понимаешь? Мм?

— Мхм, — промычала Нина, ошарашенно смотря в его серые печальные глаза.