Легенда о маленькой Терезе (СИ)

Она пыталась кричать, но голос становился все тише и тише, плечи затряслись в отчаянном рыдании… Ренард сгреб ее в охапку и крепко-накрепко прижал к себе.

- Не трогайте меня! Не прикасайтесь! Вы же чудовище, Ваше Величество, - шептала Тереза, а пальцы уже вцепились жадно в его шелковую рубашку; легкий запах лаванды окутал трясущуюся от слез девушку.

- Прости меня, девочка, прости, любимая, - тихо молил Ренард, пытаясь ее успокоить, пытаясь отыскать дорожку к припухшим, обкусанным ее губам.

Он целовал ее так, как ни разу за эти два месяца. Так не целуются влюбленные, пребывающие в эйфории пары, – так целует только любящий мужчина свою единственную, любимую женщину. Пальцы путались в длинных, раскиданных по плечам ее волосах и до боли вгрызались ей в кожу. Тереза не выдержала его напора – с жадностью ответила на зов, вложив в прощальный поцелуй всю боль и всю любовь. Она знала, что он прощальный.

- Ренард, зачем? – прошептала Тереза, когда губы их, наконец, разомкнулись, а тяжелое дыхание еще не пришло в норму. – Зачем Вы поступили так со мной? Вы же знали, что так все будет, что все закончится, не начинаясь! Что же Вы наделали? Зачем???

- Прости меня. Я же не знал, что так получится, что все зайдет так далеко! Прости дурака… Я ведь просто хотел быть таким же, как и все… Просто обычным человеком. Не королем, не принцем, а обыкновенным человеком – ты понимаешь меня?

- Это жестоко, Ренард. Я полюбить тебя успела… Что мне с этим теперь делать?!

- Прости меня, прости, маленькая моя! Тереза, я обещаю, мы что-нибудь придумаем, я ни за что тебя не брошу! Я люблю тебя, малышка, я уже не смогу без тебя…

- Мы ничего не придумаем! Я – крестьянка! Крестьянка, Ренард! И никогда крестьянке не быть рядом с королем! Отпусти меня, не губи, любимый мой! – сорвался отчаянный крик на молящий шепот. – Я прошу тебя, уходи! Сейчас же уходи и забудь обо мне!

- Я не могу!

- Уходи! Возвращайся к жене. Это очень подло – оставить ее одну, чтобы прийти сюда. Не надо с ней так, Ренард, она ни в чем не виновата. Иди к ней, а про меня забудь! Это лучшее, что ты можешь сейчас сделать для нас всех.

- Тереза, нет!

- Уходи!

Тереза со всей силы оттолкнула его и тут же выставила руку, предупреждая, чтоб не посмел вернуться, сократить расстояние и лишить ее здравого понимания всей безысходности этой минуты.

- Все кончено, пастушок, - выдохнула она. – Уходи. Если ты не лжешь, и я действительно так дорога тебе, то не ищи больше встреч, забудь обо мне. И я забуду тоже. Я смогу. И ты сумеешь. Уходи… Пожалуйста.

- Тереза…

- Уходи!

И что же делать? Уходить. Он не может соединить берега – мосты рушатся, а вместе с ними летят в бездну два разбитых, полюбивших на свою беду сердца. Он должен уйти. Обязан. И девочка права – так будет лучше. Для нее, для него и для пока еще не глотнувшей этого ядовитого зелья Эмелин. Но как уйти? Как отказаться? Как вырвать из живого сердца безумную надежду и горькую жажду по любимым глазам, по нежным прикосновениям, по такому родному голосу и по ставшему одним на двоих дыханию? Тереза плакала – тихо, беззвучно… Отводя взгляд в сторону, боясь поддаться искушению и рвануть в объятия, такие желанные, но несущие лишь гибель.

- Хорошо. Ты хочешь, чтобы я ушел – я уйду, - тихо проговорил Ренард, едва заметно шмыгнув носом. – Я больше не побеспокою тебя, Тереза. Но запомни, пожалуйста, я всегда буду ждать тебя. Ждать, когда ты простишь меня. Ждать, когда ты придешь ко мне.

- Я не приду! – закричала она в ответ.

- Я буду ждать тебя, - повторил Ренард. – Мы все равно не сможем друг без друга.

Не обращая внимания на ее протест, он подошел вплотную и завладел ее губами, даря еще один слишком зрелый, пропитанный болью поцелуй…

Помни меня, не смей забывать!

Кричит ночная тишина, а он вгрызается, боясь, что сотрется со временем печать его губ с любимой…

Помни меня, не смей забывать!

Кричат безудержные слезы на ее щеках – вопреки всем сказанным словам, ей хочется навсегда остаться в его сердце…

Помни меня, не смей забывать!

Как молитва одна на двоих перед прыжком в грядущую бездну… Им хочется кричать, но слова не сорвутся с их губ, не решатся, и только пальцы, касаясь кожи, и только губы, упрямые, злые, все также молча прокричат: помни меня, не смей забывать!

Помни меня, не смей забывать!

Под кожу смертельным ядом въедается проклятая, запретная любовь, отравляя… Никто и никогда не будет целовать их вот так же, никто и никогда вот так же не обнимет! И трепета в груди никто им не вернет… И будут двое искать по свету потерянное счастье, отказываясь верить, что счастья больше нет…

Помни меня, не смей забывать!

И тогда настанет день, когда поймут, что куда бы ни пошли, они пойдут друг к другу…

Ты только помни меня, не смей забывать…

Последний вдох, последний взгляд, последнее касание мокрой от слез щеки…

Ренард отпрянул и сорвался прочь, успев лишь тихо бросить на прощанье:

- Я люблю тебя, малышка.