Легенда о малом гарнизоне

– Ничего не желаю слушать. Гауптман Клюге, получите приказ. Через пятнадцать минут атака будет повторена. Вы соберете всех своих людей; как они будут распределены – дело ваше, но подмена должна быть организована безукоризненно. Когда цепь перейдет шоссе – открываете огонь по пулеметам. И будете стоять до последнего человека. Иначе – если проявите малодушие и самоуправство, как в предыдущей атаке – я передам ваше дело в военно-полевой суд.

Лицо Клюге стало ровным и серым; даже веснушки, такие яркие, словно стерли с кожи.

– Но это убийство, герр майор, – еле слышно сказал он.

– Повторите.

– Вы посылаете моих людей на верную и бессмысленную смерть, герр майор.

– Как я понял, гауптман, вы отказываетесь выполнять приказ?

– Мы выполним ваш приказ, герр майор! – яростно крикнул Клюге, весь как-то дернулся вверх и демонстративно щелкнул каблуками.

– Идите, – вяло сказал Иоахим Ортнер и отвернулся. Предстояло объясниться с ротой; ну, тут он и вовсе не собирался церемониться.

– Солдаты, – сказал он, – вы сейчас наступали бездарно и трусливо. Но я не позволю вам порочить чести нации! Не дам бросать тень на славу германского оружия! Или нет среди вас национал-социалистов? Или это не вас воспитывал «Гитлерюгенд»? Пусть выйдет из строя тот, кто сейчас вынес оттуда раненого товарища, и я ему тут же вручу медаль за доблесть.

Иоахим Ортнер вызывающе, орлиным взором окинул строй. Солдаты стояли понурясь.

– Это позор!.. Так вот, запомните: на холм санитаров больше посылать не будем. Так что если сейчас ты не вынесешь товарища, в следующий раз, если уже ранят тебя, ты тоже останешься там, умирая от жажды, истекая кровью под этим солнцем без помощи. Это первое. Второе: сейчас вы пойдете в атаку снова. Предупреждаю: у вас в тылу будет пулеметный взвод; и если без сигнала к отходу вы побежите от русских пуль, вас встретят немецкие.

Смысл в этом был один: если роте суждено быть уничтоженной, то произойти это должно как можно ближе к доту – наилучшее подтверждение его, майора Иоахима Ортнера, рвения. К нему подошел силезец. У взводного была забинтована голова; забинтована легко, так что над ухом чуть проступило бурое пятно.

– Я не смогу повести роту в атаку, герр майор, – сказал он, отводя взгляд.

– Как это вы умудрились? – с досадой сказал Иоахим Ортнер, придумывая на ходу, кем его заменить. Он так надеялся, что внезапного пыла этого труса хватит хотя бы на одну хорошую атаку. Не вышло. – Ведь русские так и не выстрелили по вас ни разу.

– Это наш осколок, герр майор.

– Но вы неплохо выглядите. И бежали хорошо, я помню. Мне в голову не могло прийти, что вы ранены.

– Я не смогу повести роту в атаку, герр майор. У меня повреждена черепная кость, герр майор. Мне надо показаться настоящему врачу.

– Ну что ж, господин лейтенант, с богом! – Иоахим Ортнер впервые за это утро рассмеялся. – Надеюсь, что ваша рана не очень опасна и вы скоро вернетесь в мой батальон. Это не последняя высота и не последний дот, который предстоит взять.

– Так точно, герр майор. – Силезец впервые поднял на него глаза. – Но я очень надеюсь, что этот дот вы возьмете еще до моего возвращения.

«Его можно понять, – посмеивался Иоахим Ортнер, идя на КП. – Он легко отделался – и счастлив. А мне все только предстоит, все впереди…»

Эта атака получилась лучше предыдущей. Солдаты добежали до черты, от которой по ним били пулеметы, дальше ползли и как-то незаметно рассосались по ямам и воронкам. Вперед не шли, но и не отступали – ждали сигнальной ракеты. Иоахим Ортнер даже не сердился на них. «Всякая тварь хочет жить, двуногие тоже, – вспомнил он банальную книжную фразу, решил для себя: – Пусть полежат четверть часа, хоть пообвыкнутся с местом, глядишь, и раненых разберут, а там прикажу дать ракету», – и больше не интересовался ротой.

Последняя пушка Клюге успела выпустить только четыре снаряда, после чего прямым попаданием она была уничтожена. Майор внимательно рассматривал в бинокль бывшую артиллерийскую позицию, где сейчас возились санитары. Он видел, как положили на носилки безжизненное тело гауптмана Клюге. Похоже, бинтов на нем не было. «Пожалуй, убит, – подумал Иоахим Ортнер, – но это надо было знать точно, и он послал адъютанта, поглядеть, как и что.

От полковника все не звонили.

И майор, смирившись с мыслью, что до девяти ему придется заниматься идиотской работой, стал готовить новую атаку. Но на этот раз обошлось. Позвали к телефону: начальник штаба полка. Компромисс. Однако когда майор доложил, что потерял без малого роту и батарея уничтожена полностью, причем гауптман Клюге имеет две тяжелые раны, одна из которых в голову, так что его совершенно невозможно транспортировать, а фельдшер заявляет, что требуется немедленная операция, прямо порочный круг какой-то, – тут уж господин полковник не выдержал, подключился к разговору и сказал, чтобы майор пока ничего больше не предпринимал, он, полковник, сейчас прибудет лично и они вместе решат, как быть.