Легенда о Плоской Земле

— Да послушайте же вы себя! — не сдержался, вспыхнул Мечтатель, отойдя на шаг от Аристократа и окинув взглядом всех присутствующих. — Вы были готовы убить друг друга ради амбиций Войтеха и Радигоста. Ты и сейчас жаждешь мести, но уже не только приказавшему казнить всю твою семью человеку, но и своему другу. Он предал тебя, но почему? Потому же, почему так поступил Истислав, которого ты проклинал. Видит Первопламя, я не хотел касаться этой темы и никогда её не касался. Но Храбр, как человек, который останется предан тебе до своего последнего вздоха, я всё-таки выскажусь. Единственный, кто виноват в смерти твоей семьи — твой собственный отец, который наплевал на жену и детей, возомнил себя каким-то религиозным пророком и спровоцировал войну, в которой сгинуло множество людей, а не одна лишь твоя семья. Но вместо того, чтобы проклинать его, ты сделал из этого человека икону и пример для подражания. Истислав мёртв, мгновение назад ты чуть не убил Геометра. И ради чего?! А главное за что?! За то, что тебя пытались спасти от верной смерти?! А ты, Тихон, думаешь лучше?! Вот это вот вечное заикание, нерешительность, иногда даже трусость, когда сталкиваешься с кем-то из другой среды. Сколько раз Храбр за тебя заступался, уже забыл?! Да, у тебя было сложное детство, тут мы с Храбром с тобой не сравнимся. Я всегда жил в достатке, а уж про Храбра и говорить не приходится. Да, ты пережил что-то абсолютно чудовищное. Я никогда не испытаю того, что сделал с тобой Войтех. Но это не означает, что я или Храбр не сумеем тебя понять. Сумеем! Некраса прошла через все те же испытания, что и ты, но она спаслась, а ты сам себя превратил в марионетку уже другого манипулятора, который пользуется не колдовством, а словом. И теперь ты воспылал ненавистью к нему, жаждешь уже его смерти? Не смешно ли это! Вы спорили о том, кому из двух подлецов передать Славославье, теперь говорите, что лучше его отдать Войтеху, потому что Радигост ещё хуже. Ну не глупость ли это? Кто бы из них не победил, у власти окажется чудовище, которое буквально приносит в жертву людей ради того, чтобы править всем Славославьем. Мы можем попытаться убить одного из них, можем даже предпринять безнадежную попытку убить обоих. Но что потом? Безвластие, междоусобицы, бесконечное смертоубийство! Вы оба разом стали последователями ереси алых и верите, что все мы искры Первопламени, которым дано менять мир? Ну так начните с того, чтобы изменить свои жизни и образ мышления. Прямо сейчас мы впятером — вы двое, я, Некраса, Велемира — можем улететь на воздушном шаре. Воплотить в жизнь нашу прекрасную, возвышенную мечту. Кто знает, может в пути мы погибнем, а может разгадаем, что же за огни горят на той горе. Но даже если умрём, смерть наша будет не напрасной. Мы хотя бы попытаемся сделать то, о чём мечтали. Если же примем на себя роль вершителей судьбы Славославья, умрём почти наверняка. Это не наша битва и не наш долг. Но даже если взвалить на себя этот долг, нужно понимать, что он на не по зубам! Мы не в силах изменить движение тысяч душ, уж не знаю, направленных ли безликой волей Первопламени, либо ещё какой силой. Но мы в силах спасти себя и своих близких. Я предлагаю вам выбрать именно этот путь, а не питать свою жажду мести и не строить из себя Орвуса, который стремится совершить невозможное и воскресить умершую возлюбленную, буквально выражаясь — сотворить невозможное! Решайте!

— Я согласен, — первым ответил Геометр.

— Куда ты, туда и я, — произнесла Некраса.

— Ваш воздушный шар — единственное место, где я могу спрятаться от своего отца. Поэтому если я не стану обузой для вас, то готова разделить вашу участь и, если позволите, назвать вас своими друзьями, — слабо улыбнувшись, сказала Некраса.

Аристократ лишь усмехнулся.

— Спасибо тебе, Богдан, но я выполню свой долг.

— Прошу, Храбр, одумайся! Это не наша битва, пойми же ты наконец!

— Прощай и не поминай лихом. Ты единственный человек, которым я буду восхищаться в свою последнюю минуту! — Аристократ похлопал Мечтателя по плечу и, бросив полный ненависти взгляд в сторону Геометра, покинул шатёр.

— Ну и что делать? — спросил Геометр, глаза которого предательски блестели.

— Вы с Велемирой уходите. Подготовь шар, Тихон. Мы с Некрасой будем наблюдать за битвой со стороны и попытаемся спасти Храбра, когда придёт время, — сказал Мечтатель, вперив свой взгляд в землю.

— Я не оставлю вас одних, — выдавил из себя Геометр.

— Тихон, — мягко произнёс Мечтатель, — ты лучше всех знаешь устройство своего шара, так что ты там нужнее. Да и на ногах ты держишься еле-еле.

Геометр кивнул, потупил взгляд.

Мечтатель же посмотрел на Некрасу, кивнул в сторону выхода, та подошла к нему и они собрались уходить.

— Богдан, — окликнул Мечтателя Геометр. — Я очень виноват перед Храбром. Прошу, спаси его!