Легенда о свободе. Буря над городом

– Хорошо. Спасибо, что объяснил. Теперь я понимаю, что происходит. – Иссима хотела сказать Эбонадо что-то еще, но, покосившись на Годже, распрощалась и ушла.

– Почему ты не упомянул о Втором Круге? – спросил Ках, едва за нею захлопнулась дверь, сам он по этому поводу чувствовал в большей степени облегчение, нежели досаду.

Эбонадо вздохнул.

– Не время пока… – ответил он тихо, помолчав, – она мне дорога́… Если Иссима откажется… ты понимаешь, что я должен буду сделать…

Годже понимал – нужно будет лишить ее жизни. Иссима была единственной, по поводу кого Эбонадо колебался.

– Ее нужно убеждать мягко, не спеша. А я все не могу найти на это время… Пусть успокоит эту компанию, что собрала вокруг себя Элинаэль. Теперь у них есть официальная версия, которая удобно укладывается в головы и не оставляет места для разных вопросов. Тех, кто захочет с ними связаться из окружения Эниля, они теперь будут считать посланниками заговорщиков. Вот, например, Абиль Сет – он напугал девчонку, не смог ничего ей объяснить. Нужно будет сказать Эбану, чтобы снял слежку с дома Архитектора. Такими методами он ничего не добьется, только спугнет дичь. Иссима и ее дружба с этой компанией и то более полезны для нас. Впрочем, с Вирдом Фаэлем они вряд ли успели подружиться как следует, за один-то вечер…

– Но о Фаэле они, похоже, беспокоятся. Он ведь на многое способен. Ты не считаешь? – Годже нервничал от того, что этот Вирд на свободе и уже общается с Ото Энилем.

– Вирд Фаэль – пустой звук! – резко и хмуро ответил Верховный. – Не стоит о нем беспокоиться. Это я тебе как Пророк говорю.

Годже так почему-то не думал.

Итин Этаналь

Уже второй день, как его не оставляло навязчивое чувство, будто чьи-то глаза постоянно следят за ним. Это все из-за той дурацкой записки… Итин выглянул в окно, стараясь, чтобы его самого не было видно за занавеской: обычные прохожие, соседи, их слуги… Ерунда! Никто за ним не следит!

А ведь жизнь его только начинала входить в правильное русло. Он смог наконец построить свою башню, он победил свой страх. Более того – ему стало по-настоящему везти. Его творения всех восхищали. Даже Верховный и Совет Семи признали его талант. Назвали «новым Тотилем», дали содержание и хороший дом. Он встретил девушку, которую готов был привести в этот дом в качестве жены… Иссима…

И вот… Как будто кто-то построил все это – создал великолепное здание – не скрепляя… И оно стало рушиться, едва подул ветер. Итин с содроганием представил, как тает под лучами солнца его «Песнь горного ветра», разрушается, заваливается… исчезает.

Впрочем, ничего еще не заваливается. Иссима, бесспорно, права: попросту Советник Эниль сошел с ума и заварил всю эту кашу. А другим студентам мало впечатлений, у них кипит кровь – вот и хочется чего-то более опасного и интересного. Итин таким не был ни пять, ни десять лет назад… А сейчас? Почему его должна волновать судьба Вирда Фаэля? Почему из-за случайной встречи, пусть даже с Мастером Путей, жизнь Итина должна завалиться подрубленным деревом? Нужно было преодолеть в себе неприязнь к Разрушителям и рассказать Советнику Эбану обо всем. Пусть бы Верховного заботило благополучие и безопасность Вирда Фаэля! Но нет… Итин сглупил и вот теперь боится из дому лишний раз выйти.

После того как пропала Элинаэль, все, в том числе, конечно, и Итин, всполошились. Но Иссима узнала – это Верховный попросту спрятал девушку от опасности. И версия про заговорщиков вполне логична. Но на душе все равно как-то гадко… Словно солгал только что. Только вот как солгал и кому? Самому себе… Что-то не так…

Итин спустился вниз в гостиную. Госпожи Ратены не было, она ушла за покупками. Он вновь был в доме совершенно один. Итин побрел на кухню, заглянул под крышку пустой кастрюли, допил холодный чай в оставленной им еще утром чашке, вышел в прихожую, обернулся и вновь побрел в другую комнату, что была с противоположной от кухни стороны. Зачем одному человеку столько комнат? Чтобы гулять по ним, словно в парке?

Эта комната, как поведала ему госпожа Ратена, когда-то была мастерской Мастера Фаэля, отца Вирда. Стены обложены природным камнем, необтесанным, но подогнанным друг к другу, что придает интерьеру какую-то дикую красоту, будто он вновь под скалою в горах Сиодар… Не хватает только чего-то… Итин почувствовал биение Силы, Дар стал разворачиваться, и он его не сдерживал. Он протянул руки к стене – и потоки серебряными нитями нарисовали на ней дерево, выплавляя прямо в камне его контуры. Архитектор выточил каждую веточку, каждый лист до мельчайших подробностей, до прожилок и зазубринок. Вырезанные в камне листья, казалось, вот-вот затрепещут под дуновением ветра… Итин сквозь пелену серебряных нитей заметил, что изображение ствола дерева испорчено какой-то дырой в стене, обнажившейся, когда он оплавлял верхний слой камней и один из них оказался слишком тонким. Итин собрался было закрыть эту дыру, но заметил блеск внутри: это не от серебряных нитей его Дара – что-то другое…