Легенда о свободе. Буря над городом

«Эбан, Эбан, – думал Хатин, – а ведь ты столько лет ходил в моих заместителях. Мог бы и знать…» Эбан никогда не был внимателен к деталям и Оружейников считал Мастерами низшего сорта, кем-то вроде слуг – не настоящими бойцами. Иначе он бы узнал маленький секрет этих арбалетов, появившийся у них относительно недавно – десять лет назад, как урожай того вина, каким Исма хотел их отравить и какое Кодонак подменил. Болт, выпущенный из этого оружия даже самым метким стрелком, отклоняется от любого Одаренного, как магнит от магнита. Это свойство открыл и вложил в новое поколение арбалетов Мастер Итле, и после его открытия ни один экземпляр не уходил в войска на вооружение, пока над ними не поработает Итле. В бою – случись такая оказия, что оружие попадет в руки врагов, – можно было не опасаться применения этих арбалетов против Мастеров Силы. Но подобного за десять лет, к счастью, ни разу не случалось. Мастер Итле очень неохотно готов был делиться своими секретами даже с соратниками, поэтому особое свойство арбалетов известно было одному Кодонаку, принявшему решение сохранять все в тайне, что как нельзя кстати пришлось сейчас. Знай об этом Советник Разрушитель, он бы использовал самые обычные арбалеты, и тогда Золотому Корпусу пришлось бы туго…

Эбан, Исма и Майстан стали прямо под балконом, где находился Кодонак, чтобы случайно не попасть под болт. Теперь, когда стрельба закончилась, они поняли, что ни один снаряд не достиг цели. Выражение их лиц, наверняка изумленно вытянувшихся, Хатину просто жизненно необходимо рассмотреть поближе!

Кодонак при помощи Стойса появился прямо перед Ректором и Советниками: да, их лица сейчас – это то, чего стоил весь спектакль! Особенно когда они увидели Хатина собственной персоной.

– Кодонак? – Эбан хватается за меч.

Майстан ныряет в окружение своих охранников, Исма пятится. «Он первый», – решил Кодонак.

Хатин слышит за спиной вначале шорохи, затем лязг оружия. Его Мастера поднялись и обнажили мечи.

Эбан исчезает в искрящемся тумане – пошел за Тайными, скоро он вернется.

Кодонак приближается к Исме.

– Ты что? Хочешь устроить военный переворот? Здесь два Советника – подчинись! – паникует Ректор.

Хатин усмехается.

– Я сделал это на благо Тарии! – меняет Исма песню. – Мне действительно жаль, что пути наши разошлись…

Его полноватое лицо, такое всегда солидное и спокойное, покрылось потом, глаза расширены, а губы подрагивают. Хатин молчит.

– Это было тяжелое решение для меня! – Голос Исмы становится жалким, срывается на визг.

Путь Кодонаку преграждают двое из охраны Майстана, сам Советник отходит подальше, под прикрытие оставшихся троих – выделил защиту для Исмы скрепя сердце. Кодонак обнажает меч. Рядом оказываются Иефай и Алда, берущие на себя Тайных. Кодонак с наслаждением слушает музыку сшибающихся клинков – в этих двоих, Иефае и Алде, он уверен: Тайные, пусть даже из Второго Круга, не продержатся и пяти минут.

Он продолжает идти к Исме, который уже уперся в стену и судорожно пытается призвать туман перемещения, полученный от связанного с ним Третьим Кругом Мастера. В панике он едва не забыл о такой возможности. Кодонак подходит к нему вплотную и захлопывает на руке браслет-утяжелитель. «Никуда ты не прыгнешь». Исма кричит и хнычет.

– Я хочу отрезать твою косу, – спокойно говорит Кодонак.

Исма смотрит на него с надеждой: «Только косу?»

– Зачем тебе моя коса? – спрашивает он вслух.

– Она символ того, что ты Одаренный, – говорит Хатин тихим спокойным голосом. Он знает – лицо его не выражает ни гнева, ни презрения. – А предназначение всех нас – служение обычным людям. Ты был на севере, Киель?

Ректор качает отрицательно головой. У него в глазах слезы – так он боится.

– А зря. Вот Стойс – был. – Он указывает взглядом себе за спину, где стоит Тайшиль. – Тебе следовало бы посмотреть, что Древний делает с людьми. Тебе бы не понравилось. Так вот, я считаю, что носить косу ты не достоин.

– Что ты сделаешь со мной? – задыхается Исма. Он ведь понимает: была вероятность, что Кодонак смилуется над ним, несмотря на предательство их дружбы, несмотря на принадлежность ко Второму Кругу, но попытку убить бойцов его Золотого Корпуса он не простит.

– Просто отрежу тебе косу… – говорит Хатин, беря в руку его волосы и замахиваясь, его меч поет громче и торжественнее, чем когда-либо, – …по самую шею!..

Удар – брызги крови, торжествующий стон напоенного клинка, хрип Исмы… Кодонак держит его голову за длинную седоватую косу Одаренного, тщательно отращиваемую не одно десятилетие.

В глазах Майстана, который видел все это, – животный ужас. Он следующий!

В этот момент возвращается Эбан и с ним больше трехсот Тайных. В глазах людей Кодонака пылает огонь – алое пламя, которое рождает песня их мечей. Впервые за всю свою жизнь они будут драться с такими же Мастерами Оружия, как сами. Дар против Дара, Сила против Силы. Сражаться на равных – не на жизнь, а на смерть.