Легенда о свободе. Мастер Путей

Он делает шаг вперед, становится на самый край пропасти.

– Летим, брат!..

Но что-то неприятно отзывается у него внутри – невидимая нить, тянущая вниз: туда, где холод, грязь и кровь… Туда, где боль, боль, снова боль… Туда, откуда небо так далеко…

Эта нить крепко обвила его душу, хотя кажется тонкой и слабой. Кроме зова ветра он слышит другой шепот, неразличимый, тихий… лишь отголосок чего-то давно ушедшего и забытого… но такого сильного…

– Летим, брат!.. – Ветер нетерпелив.

Последний шаг. Шаг к свободе.

Внутренний шепот нарастает, болезненным гулом отдается в висках, нить натягивается, грозя разорвать его.

– Освободись!.. – советует ветер.

Шепот обретает очертания и смысл. Кто-то зовет его, зовет по имени. «Мое ли это имя?»

– Ты – Тот, кто летит – это твое имя, брат! – Ветер носится вокруг.

– Вирд!.. – Крик из пустоты пронзает огненной стрелой.

– Вирд!.. – И нить, тянущая вниз, становится толстым канатом, цепью из закаленного металла, которую не разорвать даже Мастеру Путей.

– Вирд!..

– Она зовет тебя, сынок… – слышит он голос матери, – еще не время лететь так далеко. Ты еще не покорил небеса Тарии.

– Вирд!..

– Летим, брат! Летим!..

– Вирд!..

– Иди к ней…

Он знает, что она плачет. Он чувствует, как ей больно. Ее одиночество наполняет его сердце. Элинаэль…

Он вернется назад … вернется, чтобы не оставлять ее одну…

Он слышит голоса и видит людей, окруживших тело юноши, все еще сжимающего обеими руками Доа-Джот, вонзенный в его грудь. Лицо совершенно белое, а глаза закрыты… он не дышит… он мертв… второй раз за сегодня.

– В этот раз я не могу ничего сделать, – бормочет светловолосый подвижный человек, положивший ему обе руки на солнечное сплетение. – Он мертв. Все… Искры нет! Я не могу ничего сделать!.. – Он резко отстраняется, вытирает полой кама пот со лба, его руки дрожат так, что это простое движение удается ему не с первого раза.

– Может, нужно вынуть Доа-Джот? – говорит всклокоченный худощавый человек с серебряной нитью в длинных растрепанных волосах. – Не может быть, чтобы он умер!..

– Говорю тебе, Сет, – он умер! Смарг тебя сожри!.. Нет искры! Нет!.. – отчаянно кричит светловолосый.

– На его месте должна была быть я!.. – Девушка рыдает, припав к лишенной дыхания груди, к сердцу, которое больше не бьется… – Я должна была умереть!..

– Элинаэль… – Ее осторожно пытается поднять за плечи другая девушка, с золотыми волосами, заплетенными в длинную косу. – Элинаэль… Все кончено…

– Он сжег Атаятана… – шепчет сероглазый парень, обхвативший себя руками. – Не усыпил – сжег!.. Оставил кучку пепла на полу… И отдал за это жизнь…

– Нет!.. – кричит Элинаэль, хватает его тело, сжимает его безвольные плечи… в ее синих глазах – слезы. – Вирд! Вирд! Вирд!..

Это она его звала, это ради нее он вернулся… Ради нее. Она – его нить, крепко привязавшая к земле.

Вспышка. Холод. Толчок сердца. Колющая боль в груди. Обжигающий внутренности глоток воздуха. Судорога, скрутившая каждую мышцу.

Он открывает глаза, но видит с трудом, дышит с трудом.

«Я найду в себе силы, чтобы ее обнять!» И он находит. Он вытягивает из груди Доа-Джот, отбрасывает его в сторону. Дар исцеления закрывает рану, и становится намного легче. Он поднимается, преодолевая головокружение, и прижимает к себе Элинаэль.

– Жив…

Эпилог Встреча на Горе Волков

Вирд сидел на парапете, огораживающем крышу башни. Это «Песнь горного ветра», возведенная Итином. Внизу простирается бездна, плывут облака, обнажая иной раз ленту реки в ущелье, зелень склонов, белую шапку соседней вершины, менее высокой, чем гора Волков… Сорваться бы вниз – и полететь… Как жаль, что летать он не может… Хотя тогда, в видении, он поднялся над Городом Семи Огней и поднял Элинаэль, он полетел, но то была иная сила… не его… он не почувствовал ничего: ни восторга, ни волнующей сладости полета… только болезненную жажду разрушить все, томящую его сердце и тянущую жилы… То был иной полет…

Он усмехнулся и прошептал:

– Я не умею летать…

– …зато у меня есть крылья! – услышал он тихий, чуть с хрипотцой, голос.

Вирд вздрогнул и обернулся. Рядом так же, на парапете, сидел человек, напоминающий чем-то Гани Наэля: приподнятые уголки черных глаз, пепельные волосы до плеч. Он был чуть крупнее Наэля и чуть шире в кости; прищуренные глаза усмехались. Одет он тоже как-то странно и для тарийца и для арайца: на нем светло-серый, в тон его волосам, запахнутый и подвязанный поясом халат поверх туники и широких брюк. На вид лет ему тридцать, не более…

– Кто ты? – спросил Вирд. – Мастер Перемещений?..

Только «прыгун» мог оказаться здесь так неожиданно. Вирд подумал, что не знает этого человека, что его собеседник может оказаться кем-то из выживших, связанных с Древним… Но Вирд так устал бороться… так устал опасаться… Он беззаботно отвернулся, вновь глядя в бездну.

– И это тоже, – усмехнулся незнакомец. – Это тоже, Вирд-А-Нэйс…

– Знаешь мое имя?

– Знаю.

– Так назови свое.

– Мое ты тоже знаешь. Многие называют меня Астри Масэнэсс.

Вирд не обернулся, не стал таращить на первого Мастера Путей удивленные глаза. Масэнэсс так Масэнэсс…