Легенда о заячьем паприкаше

Хорошо еще, что собаки со всей деревни не устремились за Паприкашем. Накануне рассыльный из сельской управы ходил по дворам и строго-настрого приказывал всех собак привязать, чтобы те не вздумали помешать господской охоте. Арендная плата за Заячье поле в бюджете общины занимала совсем не последнее место.

Одним словом, Паприкаш добрался уже до крайних домов. Там ему пришло в голову, что деревня, пожалуй, для длинноухого все ж не самое надежное место. Лучше все-таки проскочить куда-нибудь в сторону, вдоль околицы, по направлению к полю.

Посоветовавшись с самим собой, опять проголосовал он за левое направление. И тут же, не долго думая, влево и поскакал.

Чудесно! Не считая двух-трех ребятишек с санками, слева действительно не было видно серьезных препятствий.

Зато впереди показался одиночный, тихий дом с широким двором и садом. Стоял он на отшибе деревни. Это было жилье объездчика.

Дальше, за ним, снова были дома, деревня спускалась там немного пониже, к пашням. В той стороне виднелись люди, слышался лай собак и прочие сельские звуки.

Паприкаш на бегу раскинул мозгами. И впервые принял решение, которое смахивало на умное. Что делать: безвыходность — самый большой педагог.

Зачем ему рисковать, мчаться опять неизвестно куда? Пока опасности непосредственной поблизости вроде нет. Надо где-нибудь здесь затаиться, выждать немного, чтобы уж точно знать, куда бежать от деревни.

И намылился Паприкаш прямо к объездчиковой усадьбе. Возле дома найдет он себе стог какой-нибудь или копну, куда можно будет забиться на время. Конечно, к дому он зайдет с тыла, со стороны сада.

Дом объездчика казался таким неживым! Да и был таким в самом деле. Хозяйка ушла на холм чесать язык с бабами. Детишки катались на санках. Дом был закрыт на замок.

И Паприкаш, ничтоже сумняшеся, шмыгнул в открытые настежь ворота на двор.

Прыгнул он туда, прыгнул сюда. Принюхался, поднял уши, опустил их. Все тихо! Возле шелковицы во дворе Паприкаш даже умылся передними лапками, по заячьему обычаю.

И стал искать себе временное убежище понадежней.

В углу двора увидел он весьма привлекательную, огромную открытую настежь берлогу. Пойдем поглядим, что там такое' Он скользнул внутрь.

Но в тот момент, когда он допрыгал до середины берлоги и начал осматриваться вокруг, в нос ему ударил близкий, страшный человеческий запах. И послышался какой-то прерывистый шум, вроде ветра в кустах.

Караул! Бросился он обратно во двор и помчался к воротам, чтобы удрать отсюда сию же минуту, и как можно дальше.

Только вот беда: в раскрытых воротах Паприкаш вдруг увидел двух дико храпящих, взмыленных, бьющих копытами в землю коней.

Что ж теперь?… Ах, разве можно предугадать, что сделает в непредвиденной ситуации насмерть перепуганный человек? То есть заяц…

Паприкаш заметался, сломя голову кинулся в самый дальний угол двора. И, махнув на все, снова прыгнул в полутемную, пахнущую человеком берлогу.

Из угла ее все еще доносился ритмичный шум.

Но в остальном все было спокойно.

И Паприкаш с колотящимся сердцем затаился возле стены, за кучей пепла.

В нос ему снова и снова били волны адских запахов. Запахи пепла, угля, табака, запахи керосина, одежды, вареной еды — все, что означает близость врага, человека. Но со двора доносились еще более страшные звуки. К тому ж там стоял ясный день, здесь же была полутьма…

* * *

Пока народ гонялся за Паприкашем, коляска графини, несомая осатаневшими лошадьми, домчалась по тракту к подножию холма.

Где было деревенским увидеть издалека, в какой опасности оказалась коляска! Если кто-то из них и заметил скачущих по дороге коней, то в азартной охоте за зайцем на них и внимания не обратил. Сто или тысячу раз уже видели деревенские, как летят по дороге господские экипажи.

Лишь когда упряжка достигла точки, где налево от тракта, к дому объездчика, отходила тележная колея, несколько мужиков, неторопливо бредущих по тракту, заметили, что на облучке нету кучера, вожжи тащатся по земле, а лошади, потеряв голову, несутся вскачь сами по себе.

Мужики, махая руками и палками, бросились наперерез, пытаясь остановить упряжку.

Только лошади, заметив перед собой препятствие, свернули, не долго думая, влево и поскакали по проселку.

Поворот был таким стремительным, что коляска приподнять на одном колесе, едва не опрокинувшись набок. И тут наши бравые мужички разглядели, что в коляске, на заднем сиденье, откинувшись на подушки, мирно дремлет сама молодая графиня.

Ух, елки-палки! Не может такого быть, чтоб графиня просто слала в летящей без кучера, без вожжей коляске! Что-то тут случилось, видать!..

И мужички, крича во всю глотку, помчались следом за граф. ской коляской. Те из них, у кого фантазия была поживее, уже видели новенькие, хрустящие банкноты, которые посыплются им в руки, если они окажутся спасителями графини.

Так что: вперед, ребята, лихие мадьяры! Заходи с боков не жалей кулаков! Жми-дави, деревня близко!..

Между трактом и домом объездчика на холме был бугор, за ним — небольшой уклон, потом — снова подъем перед объездчиковыми воротами.