Легенда о земле

— Ничего, Бембя, найдём мы его и глубоко под землёй!

— Я Бамба, дядя Басанг.

— Вот нечистая сила, снова забыл! Ну иди гуляй, а родник чтобы был найден! Хоть где, а найдите! Я тебя за это в Артек отправлю. На всё лето… За счёт колхоза. Ясно? Или в Москву пошлю…

В общем, совсем замучил Бамбу разговорчивый Басанг Церенович.

Выбежав на улицу, Бамба вздохнул с облегчением.

Бабушка сидела в тени под навесом.

— Это ты, Бамбашка? — спросила она внука.

— Я, бабушка.

— Ты почему один? А где Бембя?

— Наверное, в степь убежал.

— Зачем?

— Он, бабушка, всё хочет золото найти.

— Какое золото?

— Да то, что закопал богач Шонтаев.

— Дурачок он, Бембяшка. Разве это золото найдёшь?

— Но ведь ты сама говорила, что они зарыли его?

— Может, зарыли, а может, и с собой увезли. Я-то ведь болела долго, а дедушку твоего убили…

— Кто? Шонтаевы?

— Не знаю, внучек. Нашли его с перерезанным горлом… Одного. А до этого он всё шерсть возил.

— Куда возил?

Рассказ бабушки очень заинтересовал Бамбу. Он чувствовал, что она сейчас расскажет ему что-то новое, о чём не рассказывала раньше.

— У Шонтаевых много было шерсти. А тут переворот свершился. Вот твоего деда они и заставили возить шерсть к роднику в балку.

— Зачем, бабушка?

— Не знаю я, внучек, только догадываюсь, что они той шерстью родник забивали. Сразу два чёрных дела делали: шерсть губили, чтобы людям не досталась, и родник уничтожали.

— Тебе об этом говорил кто-нибудь или ты сама знаешь?

— Сама, сама, внучек, догадываюсь. Твой дед по их приказу возил шерсть в родник. А когда родника не стало, когда уничтожили его, они, чтобы скрыть все следы, убили твоего дедушку… Только так и могло быть. Потом и сами злодеи Шонтаевы уехали. А тут и Советская власть к нам пришла… Когда не стало в Хар Булуке воды, ушли отсюда люди. Так до сих пор и сиротела без них эта степь. А теперь вот ожила. И я ожила вместе с нею…

Бамба весело прищурил глаза — ему понравились последние слова бабушки. И он промолвил твёрдо, как взрослый:

— Бабушка, мы найдём воду. Мы найдём тот родник, в котором было много воды, и тогда в степи станет ещё лучше и красивее!

— Дай бог, внучек, дай бог. Хоть бы на старости лет увидеть эту степь счастливой.

— Здесь, бабушка, председатель говорил, посёлок будет! — восторженно сказал Бамба. — Большой посёлок, с магазином. И кино будет, и Дворец культуры…

— Посёлков больших я, внучек, боюсь, а вот жизнь хорошая пускай цветёт… Пусть всем людям хорошо будет… — И бабушка прерывисто вздохнула. — Отведи меня в степь, внучек, хочу подышать её ветром, а то ведь недалеко и зима. А зимой плохо в степи, зябко…

Она взяла внука за руку и, опираясь на палку, медленно пошла вслед за Бамбой навстречу закату.

ПОСЛЕДНИЙ ВОЛК

Случилось так, что в кошаре чабана Баты Очирова недосчитались одной овцы. Неужели в Хар Булуке появился вор? Эта неприятная весть за один день разнеслась по всем кошам.

Всполошились чабаны, стали пересчитывать свои отары. Но выяснилось, что всё в порядке. Бата Очиров сокрушался:

— Как же это я недоглядел? Как могло такое случиться?

Он не один раз обошёл кошару в надежде обнаружить какие-либо следы, однако ничего не нашёл.

«Тонкая работа! — подумал Очиров. — Это мог сделать только свой человек». А ведь люди подумают ещё, что овцу зарезал он сам, Бата. Нехорошо получилось! Вон и чабаны теперь как-то подозрительно смотрят. Конечно, не верят! Хотя одна овца — не такая уж большая пропажа, привести в отару можно и свою, но ведь позорно всё это! Говорят: лучше умри сам, но не допусти, чтобы умерло твоё имя.

Вечером, узнав о переживаниях Баты, к нему приехал Наран.

— Слышал я, беда у тебя случилась, друг? — спросил он.

— Случилась, Наран. Позор, сущий позор! Ведь никогда у меня такого не было…

— Да, не очень всё это приятно, но не надо из-за одной овцы так сокрушаться. Подумаешь, овца!.. Замени её своей — и дело с концом.

Очирову показалось, что в словах Нарана кроется какая-то издёвка, и насторожился.

— А ты что, успокаивать меня приехал? — подозрительно спросил он. И вдруг вспомнил о прошлом Нарана. — Слушай, а может, ту овечку ты сам и стащил у меня?

Это было так неожиданно и грубо, что Наран вспыхнул, а потом, чуть успокоившись, недоуменно уставился на чабана:

— Бата, что ты? Спятил, что ли?

— Кто спятил? Я? — вскипел Очиров. — А вот и не спятил! Ты кем был? Конокрадом! А у нас до тебя ни один гвоздь из кошей не пропадал…

— Бата, что ты городишь?! Одумайся!.. — Наран резко повернулся и зашагал к лошади.

Он вскочил в седло и умчался галопом. А Бата Очиров кричал ему вслед:

— Вор! Вор!..

Да, так вот в жизни случается, ничего не поделаешь. Вода со склона бежит к низине, вина человека возвращается к нему.

Через полчаса в кош Баты Очирова прибежал Бамба.

— Дядя Бата, зачем вы обидели дядю Нарана? — чуть не плача, закричал он.

— А тебе что, клоп ты этакий? Защищать воришку прибежал?

— Не вор он, дядя Очир, не вор! Дядя Наран очень хороший! Он сидит сейчас у нас и плачет.

— Плачет? Это хорошо, пусть поплачет! Значит, совесть у него заговорила.