Легенда о Живых и Мертвых

- Ну хватит его гнобить. Он же не кутенок безмозглый, понял и осознал ошибку. С кем не бывает?

- Но с ним такое постоянно случается, - не унимался мастер.

Фрэд прищурился.

- Между прочим, если бы не я, ты бы на корм рыбам пошел в Кромстене. Или забыл, кто тебя спас? Вот и молчи! От меня польза тоже есть - я летопись веду. А если я тебя в нее не впишу, то никто и не узнает, что ты вообще существовал! Ты сам на себя важность-то не нагоняй. Время рассудит. И я уже извинился.

Прохор прервал перебранку.

- А ну-ка, цыц всем! Кто старое помянет, тому я лично, - и он помахал кулаком. – Не затем мы в такую даль прибыли, чтобы ругаться между собой. У нас дела поважнее имеются. Так что ты там говорил, Улен? Что нашел?

Фот Шпигель сел на край стола взял в руки толстую книгу.

- Вот тут, - Он постучал по фолианту, - рукой бывшего наместника записано куда и сколько он потратил денег. Спешу доложить, что в казне дыра размером с Париж. Это город такой в одной стране за горами. Кроме того, он задолжал местным купцам, или как их у вас называют. Не понимаю, зачем он долги записывал, если отдавать не собирался?

- Кстати, - Прохор соскользнул с подоконника и принялся рассматривать книжные шкафы, - а как он отреагировал на мой указ?

Фон Шпигель положил книгу на стол и посмотрел на Тристана.

- А ты не рассказал?

Тот натянул шляпу и вытянулся в струну.

- Никак нет! Посчитал, что это должны сделать вы, как вышестоящее начальство!

Свежеиспеченный наместник слез со стола и доложил.

- Ваше Величество, Фэш Грубен Второй скончался, едва глянул на грамоту.

- На что только человек не пойдет, лишь бы клозеты не чистить, - хмыкнул Даниэль, и Улен, закатив глаза и покачав головой, продолжил.

- Ну и домина у него, Государь! Тристан не даст соврать. Гвардейцы рты пооткрывали от удивления: на полах ковры, кругом бархат, картины, золото и серебро. Мы его нашли в огромной ванной, выдолбленной из цельного куска мрамора. Он там с девицами резвился, старый осел. А еще четыре наложницы, или как их там, в медные трубки дули, воду пузырили. Короче, не выдержало сердце грядущей смены обстановки. Я приказ отдал похоронить его на городском кладбище безо всяких там почестей, ибо сами понимаете. Не за что. Я хочу в этом доме открыть пансионат для государственных служащих. Отслужил, например, Тристан год в гвардии, милости просим недельку пожить как богач: тут тебе и трехразовое питание, и водные процедуры, и отдых от сварливой жены, если таковая имеется. А так же можно пускать на постой иноземных послов и богатых торгашей за деньгу. Вы не против? Чего хоромам зря пропадать?

- Вот вроде бы человек помер, а не жалко, - вздохнул Прохор, протягивая писарю какую-то книгу. – Полистай, может, что интересного найдешь для своих сказок. – Прохор повернулся к фон Шпигелю. - Ваши идеи, Улен, мне нравятся. Думаю, я в вас не ошибся. Продолжайте в том же духе, а пока давайте поищем записи, касающиеся тех далеких убийств.

Нужный фолиант нашелся только час спустя. В процессе поиска Даниэля едва не уронил несколько шкафов, а Фрэду на голову Тристан уронил несколько увесистых книг.

- Кажись, оно, - шмыгнул носом писарь, протягивая Государю потертый том в кожаном переплете с тисненой надписью.

Прохор прочитал надпись на корешке, открыл книги у перелистнул несколько страниц.

- Вроде как. Я поизучаю, пойму, что к чему, а вы пока не скучайте, - и он переместился на подоконник.

Приказ Короля не спешил выполняться, и все приуныли. Что тут можно делать? Положение попробовал спасти мастер.

- Фрэд, почитай нам что-нибудь из той книги, что тебе дал, - Даниэль кивнул в сторону Прохора, которого не смог назвать по имени.

Все устроились на стульях, а летописец, положив ноги на бюро, наугад открыл фолиант.

- Хм… Так-так-так… Что тут у нас? О, а вот это интересно. М-м-м… Однако!

- Да ты вслух давай, нам тоже знать охота! – не выдержал изобретатель, и писарь стал читать.

- Этой записи больше ста лет! Итак…

«Сея запись сделана второго дня восьмого месяца шестисотого года.

Некто Казимир, сын каменщика, ушел в горы на поиски новой делянки по добычи мраморного камня. Там, на одном из плато им обнаружено изваяние древнейшего бога. Некоторые утверждали, что этот Перун, иные, что Один. Казимир ничего лучше не придумал, чем притащить изваяние в селение. Он обвязал идола веревкой, взвалил на спину и в таком виде спустил с гор. У подножья его встретили жители пригорода. Поскольку весь народ праздновал сбор урожая, а на дворе стояла лунная ночь, то спьяну все решили, что Бог прогневался на жителей города и спустился с гор, чтобы наказать их. А было за что: капища давно забросили, и они поросли бурьяном, жертвы, от которых не было никакой пользы, приносить перестали, а молитвы сменили на проклятья.