Легенда об Огненном Змее (СИ)

- Вы уверены, что уступаете ей в подлости, господин даркмейстер? Она бы не уничтожила это, если бы вы у меня это не отняли.

Я вспомнила исполненный ненависти взгляд, которым Эрика сверлила меня, пока считала, что я её не вижу. Она злилась, видя, как я в очередной раз отшиваю Доримену. Её злило, что я упорно отвергаю то, чего она, Эрика, хочет больше всего на свете. "Всегда уверена, что ей должно доставаться всё самое лучшее!" А теперь я плевала на то, ради чего Эрика готова была продать душу дьяволу. Уже продала.

- Я не хотел твоей гибели. К тому же то, что с тобой случилось, ещё не конец. Возможно...

Суно принёс воды, и мастер Луис дал мне ещё три пилюли.

- Это придаст тебе сил на несколько часов. Возможно, помощь придёт оттуда, откуда ты её не ждёшь. Тебе же постоянно помогает чудо. Не одно, так другое... Суно, почему шума стало больше? - мастер махнул рукой в сторону окна и досадливо поморщился - как будто расшумевшиеся дети мешали ему смотреть информационный выпуск. - Трясти перестало, спасатели и эвакуаторы работают отлично.

- Да говорят, там вообще чёрт знает что творится, - пожал плечами парень. - Кое-где земля раскололась, из-под неё вода забила и ещё какая-то горячая гадость, а где-то из трещин стали выползать большие змеи. В парке всё затопило...

- Что?! - у меня аж дыхание перехватило. - Какие змеи? Как они выглядят?

- Не знаю, леди, - Суно явно пожалел, что выдал при мне информацию, которая меня так взволновала. - Честно говоря, я вообще не уверен, что это правда. Людям от страха вечно что-то мерещится...

- Суно, иди узнай, когда улетаем.

- Да, мастер.

Мимо окон с рёвом пронёсся флайер. Мы с даркмейстером одновременно повернулись и уставились на багровое небо, на фоне которого чернела фигура с воздетыми вверх руками.

- Прямо конец света, - усмехнулся мастер Луис.

Такое впечатление, что происходящее его не пугало. Неудивительно. Этот человек привык играть с тёмной материей, нащупывая границы возможного в постижении тайн запредельного. Полумаг, полуучёный и в каком-то смысле абсолютный безумец, наблюдающий за жизнью с холодным, цепким любопытством. Он привык считать частью эксперимента даже свою собственную жизнь, и моя для него тем более ничего не стоила, хотя он испытывал ко мне своеобразную симпатию. Сейчас он смотрел на меня, как на гладиатора, которому предстоит сразиться со львом голыми руками. Ему было интересно, сумею ли я уцелеть. Уходя, он всё же дал мне совет:

- Тебе сейчас лучше не летать. Если оторвёшься от земли, тут же утратишь целостность.

- Я и так её скоро утрачу.

- Да. Но на твоём месте я бы подольше оставался на земле. До неё, конечно, далековато -шестьдесят шесть этажей, но все лифты исправны...

И все двери открываются. Этого он не сказал, но я всё поняла. Он не мог решить мою проблему и предлагал свободу, которая всегда даёт какие-то возможности.

Знай я, где сейчас Терри, я бы, наверное, попробовала улететь к ней, чтобы увидеть её ещё раз, пока я не растворилась в вечности. Но я не знала, где она. Зато была почти уверена, что Луис прав: если попытаюсь переместиться, тут же утрачу целостность. Я, конечно, и так уже не была целой, но, по крайней мере, я всё ещё была в единственном экземпляре и обладала более или менее ясным сознанием. После распада я не смогу мыслить ясно и, возможно, вообще не смогу мыслить. Я это знала, хотя непонятно откуда. Может, потому что мысли у меня уже периодически начинали путаться... Или это было от слабости?

Я разжала руку, в которой до сих пор держала золотой комочек. Фигурка расплавилась так, что сбоку образовалось крохотное сквозное отверстие. Я открыла гардеробную, оторвав от какого-то наряда тонкий прочный шнур, продела его в это отверстие и надела покалеченный кулон на шею. Золотая фигурка жука утратила свою форму, но священный скарабей всё равно со мной, и скоро из бесформенного комочка возродится новое крылатое существо. Скарабей - символ утреннего солнца, символ сердца и возрождения. Аменемхет говорил, что он даёт человеческой душе силу, позволяющую ей летать за пределами жизни и смерти...

- Священный скарабей, великий Хепри, сохрани моё сердце, чтобы оно не утратило память о сокровенном - память о моей любви и моём мире. Дай мне силу воскреснуть, когда я умру. Дай мне силу всё преодолеть и вернуться к этой жизни...

Мою молитву прервал влетевший в комнату Суно. Он казался очень возбуждённым и в то же время каким-то собранным. Так выглядит человек, решившийся на поступок, который может иметь для него серьёзные последствия.