Легенда об Ураульфе, или Три части Белого

Под защитой Башни! Чай обжег ему небо, и Вальюс отставил чашку. Его образ мыслей и так многим кажется подозрительным. Крутиклус то и дело намекает на это. Мирче удобно думать, что сверхмастеру Вальюсу ничего не грозит. И поэтому Мирче может его использовать.

«Мирче, однажды ради тебя я уже рисковал. Разве мы не в расчете?»

* * *

Четыре радужных цикла миновало с тех пор. Но Вальюс до сих пор помнит все до мельчайших деталей. Он стоит на трибуне в зале Совета.

— Вы утверждаете, важ, что отщепенец ослеп, и Совет по этой причине должен быть к нему снисходителен? — председатель Совета Клунус с сомнением покачал головой. — Отщепенцы очень опасны! Они подрывают авторитет Закона!

— Последний из отщепенцев не представляет опасности, он просто больной старик. Я прошу Совет проявить милосердие, — язык сверхмастера Вальюса ворочал слова, как камни. А ему нужно быть убедительным. Если он проиграет, отщепенца ждет заключение. А может быть, смертная казнь.

Два затменья назад прилетела почтовая птица: кто-то просил сверхмастера приехать в «Большую лосиху». Это было неблизко, но Вальюс, повинуясь невнятному чувству, неожиданно согласился.

— Листвинус! — У Вальюса перехватило дыхание, и приветствие получилось сложным: в нем смешались радость, жалость, испуг. Листвинус стал совершенно седым. На его посеревшем лице отпечатались тени лишений, а потери оставили память в виде глубоких морщин. Но Вальюса больше всего испугали глаза. Когда-то живые, зеленые, как весенние листья, они выцвели и помертвели. Сколько же лет Листвинусу? Разве он такой старый?

— Парень, не стоит пугаться. Это всего лишь следы непростого урока: с непривычки на Белое смотреть почти невозможно. Если кто-то захочет заявить об этом в Совете, я могу быть живым доказательством.

— Листвинус! Ты возвратился! Но это…

— Невозможно? — губы лекаря растянулись в улыбке. — Придется поверить: мне удалось уцелеть. Кейрэки были добры, но решили, что мне лучше вернуться на остров. Если я, конечно, хочу еще малость пожить. Пришлось согласиться.

— Тебя уже кто-нибудь видел? — Вальюс хотел спросить о другом: «Кто-то тебя узнал?»

— Меня сейчас трудно узнать. Поначалу можно особенно не таиться. Но в ближайшее время я хочу появиться в Совете — попросить у советников милости. Конечно, там есть старики, причастные к старым делам, к охоте на отщепенцев. Но есть и новые лица. Сверхмастер Вальюс, к примеру, негодный сын древоруба, — Листвинус опять улыбнулся одними губами. — Парень, я рад за тебя, ты выбрал правильный путь — раз дорос до сверхмастера. Вот я и подумал: лучше встретить тебя чуть раньше, чем я окажусь в Совете. У меня к тебе просьба: хочу умереть на острове, и желательно не в «дупле».

Окинув взглядом членов Совета, Вальюс набрал в грудь воздуха и снова заговорил:

— Есть еще одно обстоятельство, важи, которое нужно учесть. Хотим мы того или нет, но кейрэки жили на острове с Начала Старых Времен. Это древний народ, и Остров хранит о них память. (Советники зашевелились.) Нас уважают за то, что мы справедливы в суждениях и стоим на страже Закона. Мы должны считаться с историей. (Советники закивали.) Три лунных затменья назад кейрэки ушли на Север. С тех пор никто из нас не видел живого кейрэка. И никто никогда не решался пойти за ними на Север…

— Важ, вы хотите запутать Совет! Убеждаете, что Листвинус, человек вне Закона, совершил невозможное дело. И будто бы это дело, достойное уважения.

— Да, я так полагаю. Мы должны признать, это подвиг — в одиночку добраться до Севера.

Советники зашумели. Кто-то согласно кивал, кто-то махал руками.

— Важи, я не прошу объявить отщепенца героем, — голос Вальюса стал звучать мягче. — Я прошу вас о снисхождении. Прошло уже много лет, несколько радужных циклов, с тех пор как отщепенцы были объявлены вне Закона. Посмотрите внимательно на этого человека. То, что случилось с Листвинусом, послужило уроком и ему самому, и другим. Я считаю, Совет может простить человека, который вернулся с Севера. Предоставьте слепому возможность спокойно дожить свою жизнь.

Клунус не стал возражать против такой возможности, и Вальюс уже решил, что одержал победу.

— Сверхмастер, может ли кто-нибудь подтвердить слепоту отщепенца?

Вальюс представил свидетеля:

— Мастер Смотус из гильдии лекарей. Он свидетельствует: Листвинус должен считаться незрячим.

В Совете одобрительно загудели.

— Позвольте, важи, позвольте, — с места поднялся Крутиклус.

Внутри у Вальюса все оборвалось. Не было случая, чтобы Крутиклус хоть раз поддержал сверхмастера. Он всегда защищал охотников (поговаривали, будто те расплачиваются с ним шкурами). Почему он молчал до сих пор?