Легенда, оказавшаяся правдой

С. Мельгунов не верит, что на вступление Амфитеатрова в масонство большую роль играл «интерес романтический», интерес Пьера Безухова из «Войны и Мира», влекший Амфитеатрова к масонству с юных дней». «Последний магнит, — пишет Мельгунов, — представляется сомнительным, ибо в других тонах вспоминал бы в преклонном возрасте Амфитеатров «журавлиные танцы и азбуку глухонемых», которыми он занимался в своей зрелой юности». «В изложении Амфитеатрова, русское масонство приобретает какой-то бутафорский характер. Очевидно политические замыслы русских масонов были более глубоки».

Да, политические замыслы русских масонов были более глубоки, чем пытается изобразить это Амфитеатров, и достигли они, в части реализации своих политических замыслов, несравненно большего, чем считает это С. Мельгунов.

Больших политических достижений русское масонство, по мнению Мельгунова, не могло иметь в силу отсутствия у русских масонов умения скрывать свою деятельность. «Возрожденное масонство, — пишет Мельгунов, — было нелегально в России. Однако, имена, которые были названы теперь в зарубежной печати — Ковалевского, де-Роберти, Гамбарова, Вырубова, Амфитеатрова, Аничкова, Кедрина, членов французской ложи «Космос», были известны, как имена масонские довольно широкому кругу. Но и другие масоны были известны полиции.

И по очень простой причине. Разбирая архив московского Охранного Отделения в дни революции, я нашел там полный список членов московской ложи «Астреи» — очевидно, и в таинственном содружестве был свой осведомитель. В Москве «болтали», — говорят старые масоны, то есть участники его в период 1906–1911 г. г. И действительно, кто в Москве не знал, например, что масоном является психиатр Баженов, кто только иронически не подсмеивался над его «столовыми ложами».

«Не то было, — утверждают масоны, — в Петербурге, в ложе «Северная Звезда», где собирались самые столпы русского масонства.

Вели дело так конспиративно, что ничего не записывалось в трафаретные «протоколы». Имена членов знали лишь «оратор» ложи М.С. Маргулиес и «секретарь» кн. Бебутов».

Мельгунов считает, что все петербургские ложи тоже были известны и полиции, как и московские и поэтому не могли играть никакой серьезной роли. Мельгунов утверждает, что секретарь «ложи» «Северная Звезда» кн. Бебутов был связан с агентом полиции Манасевич— Мануйловым. «Вероятно от него Манасевич-Мануйлов получил и свои материалы о русских масонах». Манасевич-Мануйлов был автором разоблачительных статей о масонах.

Конспирация была разоблачена. Может быть, поэтому «братья» и решили «уснуть» в 1911 году.

II

С. Мельгунов утверждает, что возрождение «уснувшего» будто бы в 1911 году масонства произошло лишь в 1915 году. «В 1915 г., — пишет он, — явилась мысль о возрождении масонских организаций. По— видимому, инициатива исходила из Киева. И цель была чисто политическая. Под внешним масонским флагом хотели достигнуть того политического объединения, которое никогда не давалось русской общественности. Объединение должно было носить характер «левый». В сущности органического отношения к «уснувшему» масонству эта организация не имела, за исключением личных связей. Так, активную роль играл, между прочим, один из прежних масонов, член Думы, Некрасов. В организацию, по моим сведениям, входили представители разных политических течений до большевиков включительно.

О существовании этой организации я знаю уже потому, что меня туда звали. Среди знавших был покойный В. П. Обнинский. Н. И. Астров рассказывал, что звали и его — переговоры вели Н. Н. Баженов, С. А. Балавинский и одно из ныне здравствующих лиц. Случай еще приоткрыл мне несколько потаенную дверь. По некоторым намекам я догадался между прочим, что в изданной в то время книге «Итальянские угольщики», помещен устав той русской масонской организации, о которой идет речь.

В масонстве 15 г. много было наивного. Люди говорили о ритуале, не отдавая себе в нем отчета. Для многих таинственность была своего рода психологической игрой. Я решительно отказался вступить в масонскую организацию, так как для подлинного объединения мне казались ненужными и запоздалыми традиционная внешность, быть может, для некоторых понятная там, где масонство как бы срослось с бытом (напр., во Франции). Масонская форма в российской обстановке не могла содействовать серьезному политическому объединению, потребность которого была так ощутительна и создать которое не удавалось. Партийные переговоры были сильнее «братской солидарности».