Легенда вулкана

Я приоткрыл окно и высунул голову наружу: одна моя догадка сразу подтвердилась — сердце застучало сильнее, и на лбу выступил пот, хотя было довольно прохладно. На бортике, снаружи и сверху окна в двух местах была стерта пыль, и на крыше был участок относительно чистой поверхности: гофрированная сталь словно протерта тряпкой.

Затем мы прошли в последний вагон.

— Что делать-то надо? — спросил один из охранников.

— Осмотреть в моем присутствии место тридцать семь, — бросил я отрывисто.

— Есть! — гордо сказал охранник, хотя неясно было, что его так воодушевляет.

Мы забрались в последний вагон и прошли недалеко внутрь.

— Загляните под матрас, по краям, — попросил я.

Ребята засуетились — мне даже стало как-то неловко.

— Фантик от жвачки! — доложил один.

— Пыль! — высказался другой. — Бычок чей-то.

— А что надо увидеть? — спросил первый.

Я нарочно промолчал, глядя в окно, на очертания плоскогорья, хотя мне было страх как любопытно поглядеть самому — просто я хотел проверить свою догадку в чистом виде…

— О, вот тут, нагар есть какой-то… — пробормотал второй. — Дырка даже…

— Где? — Я не вытерпел и нагнулся к коренастому туловищу.

— Вот! — торжествующе объявил Машинист.

Я взглянул на слегка разодранные края койки в том месте, где она примыкала к перегородке плацкарты, образуя небольшую щель. Дерматин койки в одном месте с краю был слегка подпален, а по перегородке шла неглубокая рваная борозда вниз, к полу…

— Спасибо, ребята, — кивнул я. — Хотя какое там «спасибо» — рапорт составьте…

— Ладно, — без особого энтузиазма ответил один из них.

— И еще одна просьба, — сказал я, — это очень важно.

— Слушаю, — сказал тот, что обнаружил дырку.

— У вас на поезде конечно же есть планетарный передатчик?

— Ну да, мощный достаточно, — кивнул тот.

Я сунул руку в карман и, достав флэшкарту, протянул ему.

— Через полчаса я попросил бы вас связаться со станцией на указанной здесь частоте. Потом включить внешние видеодатчики на вагонах, направив их на столы, и с моего КПК взять прием звука и видео, частота моя также имеется здесь. Это очень важно! От этого зависит окончание нашего дела.

— Договорились, — сказал охранник, поглядевший на меня с любопытством.

— Доложить об этом только Хмурому — и рот на замке…

Затем я зашел к Кадыку и попросил его об одном одолжении, пообещав, что его отпустят и накормят.

Кадык лихорадочно закивал и стребовал с меня клятву, что с ним не случится ничего дурного. Я поклялся…

Мы вернулись к столу, где шло веселье полным ходом.

Играла музыка, пилось все, что горит, и… некоторые глядели на нас с любопытством.

— Странный! — опять закричала Дронова. — Ты уже знаешь? Точно?

— Ничего я не знаю, — отмахнулся я. — Но буду рассказывать всем то, что думаю…

— Вот! — Глаза Дроновой загорелись. — Этого я и ждала!

— Кого поймал? — хриплым голосом спросил усатый шахтер, облокотившись вальяжно на плечо худощавого фермера, на котором было надето нечто вроде обшарпанной мотоциклетной каскетки.

— Фантик от жвачки и горстку пыли, — с серьезным выражением лица произнес я.

Тот глянул на меня с недоверчивым выражением лица, и мне захотелось его добить.

— Я начал все понимать, когда пристрелил полотенце, — сказал я. — Вернее, когда этот достойный джентльмен, — я кивнул на шахтера, — сказал мне, что видел, как полотенце пролетало мимо его окна.

— Вот дела! — Фермер крякнул, разгладив окладистую бороду. — А ты уверен, мужик, что наркота тебе на пользу?

— Нет, — честно признался я. — Но не в наркоте дело, я сейчас все объясню!

— Да уж, постарайся, — попросил фермер, — я думаю, всем любопытно.

— Я уже давно жду. — Дронова заерзала на месте с возбужденной улыбкой на лице, будто пристроилась возле экрана, ожидая продолжения ее любимого сериала.

Азиз покровительственно положил ей руку на плечо, на что Дронова слегка вздрогнула, но продолжила с любопытством изучать меня.

— Я заранее прошу прощения у всех, — сказал я, — про кого я могу сказать что-то неприятное или бросить тень подозрения, но прошу меня сразу извинить — мне это необходимо, чтобы выстроить полную картину происшедшего. Я давно заметил такую свою особенность — когда я говорю вслух, мне проще думается. Поэтому потерпите немного, если мои рассуждения будут явно ошибочными или очевидно ложными. Можно давать полезные советы, но только в порядке очереди, не галдеть всем сразу. Хорошо?

Все немедленно загалдели, что хорошо, мол, все понятно.