Легенда зеленого леса

Адель была с ней согласна. Но куда больше в услышанном ее взволновало другое. Хоть девушка и понимала, что с прислугой о таком говорить не стоит, но больше ведь не с кем. Не с бароном же. Поэтому она решилась задать вопрос, волновавший ее уже не первый год.

- Вы вот говорите, что мой муж ходил к этой... как ее? Ну, к той девице, в общем. Но разве такое возможно? Он же - лягушка?

- Не знаю. Как-то ухитрялись. - Фру Бартш пожала плечами, но по тому, как она старательно отводила взгляд, Адель поняла, что служанка врет. Все она знает.

- Опять Его Милость говорить не велел? - Обреченно просила она.

- И Его Милость тоже. - Служанка с готовностью кивнула. - Но и вам оно не надо. Я это для того рассказала, чтобы вы, госпожа, из-за гулящей дуры сердечко не рвали. А как оно у других бывает, вам знать не надо. Сами с мужем разберетесь.

Служанка встала и начала прибираться в комнате, всячески показывая, что больше никаких запретных знаний от нее не получат. И пусть госпожа даже не выпытывает. Но, видно, выражение лица у Адель было настолько красноречивым, что добрая женщина сжалилась.

- Не переживайте вы так! - Не выдержала она, ласково улыбаясь. - Господин Райнер не совсем уж без понятия. Все у вас сладится, помяните мое слово.

Адель благодарно кивнула, принимая утешение. Некоторое время в комнате царило молчание, пока девушка снова не спросила.

- А с ней что будет? Ну, с той служанкой?

- С Антье, что ли? - Фру Бартш, которая как раз собрала ношенные вещи и собиралась отнести их к прачкам, равнодушно пожала плечами. - А что ей станется? Его Милость велел сослать в свинарник. Отлежится, спина зарастет, будет перед свиньями красотой хвалиться.

***

Зима, которая, казалось, будет тянуться вечно, все же закончилась. Еще недавно обитатели Зеленого Леса с тоской смотрели на серые облака, задевающие шпили замковых башен, и спотыкались по утрам на подмерзших лужах. А сейчас солнце светило в свежевымытые стекла, а в защищенных от ветра местах женщины уже вовсю собирали весенние травы.

Люди заметно повеселели. Проветривали комнаты на этаже для прислуги, перетряхивали тюфяки. Скоро можно будет не ютиться всем вместе, экономя дрова. А там и до лета недалеко. И до новых припасов.

- Эх, хорошая в этом году выдалась зима! - Посудомойка оторвалась от чана с посудой и

довольно потянула носом в сторону очага. Кухарка как раз колдовала над котлом, заправляя похлебку щедрой порцией зеленой муки. Несмотря на обильные запасы, крупу приходилось экономить. - Считай, ни дня впроголодь не сидели.

- Да уж. - Кухарка засыпала смолотые травы в похлебку и теперь старательно мешала варево, чтобы не подгорело. - Полезный дар у молодой госпожи оказался, храни ее Творец! Вспомни, когда мы последний раз столько бочонков в подвал закатывали. С такой хозяйкой не пропадешь!

- Да, в добрый час поженили их с молодым господином. - Согласилась еще одна служанка. Ее посылали за водой и она вернулась как раз к последней фразе. - не иначе, сам Творец Его Милости подсказал.

- Хватит болтать! - Фру Мейер, зашедшая на кухню по каким-то своим делам, тоже слышала разговор. - Его Милость и раньше своих людей не обижал. И вообще, делать вам, видно, нечего, раз хозяев обсуждать повадились.

- Так разве ж кому от того какой вред? - Кухарка, подбоченившись, гордо смотрела на экономку. Тут, в ее вотчине, даже барон с ней считался. - Мы ведь не сплетничаем, мы радуемся.

- Не вашего ума дело! - Отрезала фру Мейер и вышла из кухни, с грохотом захлопнув за собой дверь.

Кухарка переглянулась с помощницами, но мудро промолчала. А вот помощница, крепкая девица, взятая с хозяйственного двора взамен впавшей в немилость Антье, не смолчала.

- И чего она бесится? Я уже заметила, что как при ней кто молодую госпожу похвалит, так фру Мейер прямо зеленеет.

- Не нашего ума дело. - Осадила ее товарка, опасливо поглядывая на дверь.

- Да куда уж нам, дурам! - Рассмеялась девица. - Шибко умные, они вон, на скотном дворе с вилами. Свиной навоз ворочают.

- Тихо вам! - Шикнула на помощниц кухарка.

Она и сама видела непонятную неприязнь экономки. Но подозревала, что за этим прячется обычный человеческий страх перемен. Ей-то на кухне, считай, бояться нечего. А вот тем, кто поближе к хозяйским покоям, им новой метлы всегда опасаться надо.

Примерно так же рассуждала и сама фру Мейер. «Ночная птичка всегда дневную перепоет» - не раз повторяла ей мать в детстве. Кому как не ей - дочери разорившегося рыцаря - было лучше знать. Выбор у бесприданниц невелик, и женщина считала, что устроилась вполне неплохо, став содержанкой богатого соседа. Покровитель не обижал, денежный запас на будущее какой-никакой имелся. А что законная жена недовольна...

Так ее дело хозяйство вести да детей рожать. На родовой замок мать Гизеллы (так тогда все называли нынешнюю фру Мейер) не претендовала.

Саму Гизеллу отец так и не признал, однако, о ее будущем позаботился. Приданое выделил и удачно сосватал за управляющего, в замок старого друга. Вроде, и с глаз долой, а, все равно, под присмотром.