Читаем Легендарная любовь. 10 самых эпатажных пар XX века. Хроника роковой страсти полностью

Дни полного одиночества в Ливийской пустыне стали определяющими для его взгляда на мир и его творчества. Консуэло снова в милости. Уже в Каире, 3 января, он написал матери трогательные слова: «Ужасно оставить кого-то после себя – кого-то, кто нуждается в тебе, как Консуэло. Ты чувствуешь огромную необходимость вернуться, чтобы защитить, и срываешь себе ногти, царапая ими этот песок, который мешает тебе выполнить твой долг, и ты мог бы сдвинуть горы»[140]. Антуан всегда будет возвращаться к Консуэло в трудные часы, в «тяжелые минуты», словно он был не способен жить с ней в счастливое время. В Ливийской пустыне, во время эмиграции в 1940 году, в Америке, после отъезда из Соединенных Штатов на войну, то есть когда он не видел жену или мало ее видел, он больше всего ее любил, находил в ней все возможные достоинства. Ей адресованы самые прекрасные любовные письма, которые когда-либо были написаны, – детские и страстные, в которых любовь священна и идеальна, как в рыцарские времена.

Духовное одиночество

Варварская жестокость, свидетелем которой Антуан был в Испании, усилила его природный пессимизм, депрессию и циклотимию. Консуэло смирилась с этим и решила не покидать мужа, но при этом жить своей жизнью. И тогда стала развиваться духовность, которой Антуан был полон с детства. Он постепенно вернулся к христианству, от которого когда-то ушел; ясновидец от природы, он предвидит катастрофическое будущее, чувствует, что человек находится под угрозой, что человеком манипулируют. Во время Второй мировой войны эти предчувствия оформятся в повторяющиеся в его сочинениях образы Вавилона и термитника. Ценности, которые внушила сыну Мари де Сент-Экзюпери, так дороги ее сыну, что он не в силах видеть, как они растворяются в слепом и безымянном интернационализме. Добродетели детства становятся ему все дороже, а «бедная маленькая Консуэло» кажется безоружной и обреченной. Поэтому он не может и думать о том, чтобы покинуть ее. Но именно в это время желание быть независимым, потребность в автономии, в личностном бегстве отнимают Антуана у его обязанностей и у Консуэло.

Он решает отправиться в новый полет – побить рекорд перелета Нью-Йорк – Огненная Земля. Однако летчику Сент-Экзюпери не всегда везет, скорее он неудачлив: так говорят механики и его друзья-пилоты.

Консуэло хочет отговорить его от этого проекта, но снова вынуждена отступить; Антуан почти с радостью отправляется в путь. Но 14 февраля его самолет потерпел крушение над Гватемалой. В телеграмме, которую послали Консуэло, извещая ее об аварии, было сказано, что у ее мужа тридцать два перелома, из которых «одиннадцать смертельных». Она помчалась к нему и встретилась с ним в Панаме. Сент-Экзюпери изуродован и близок к смерти. Она поддерживает его в этом испытании, утешает, сочувствует его страданиям. А еще она много молится о нем, ходит по маленьким церквам, умоляя местных святых спасти ее супруга. Но противоречивые чувства к ней Антуана снова берут верх, и он с больничной постели приказывает Консуэло вернуться во Францию. Она подчиняется, но их отношения дали трещину. «Постепенно я научилась погружать свои чувства в забвение», – пишет Консуэло. Вернувшись во Францию, Сент-Экзюпери начинает готовить новую книгу, она будет называться «Земля людей». Отношения между супругами становятся все более неупорядоченными и бурными. Они переезжают на другое место. Здесь они живут под одной крышей, но совсем не видятся, выходят на люди поодиночке; каждый возвращается к своим друзьям и своей среде. Консуэло даже нашла себе работу на радиостанции, вещающей для испанских иммигрантов. Она приглашает туда известных людей, проезжающих через Париж, и теперь очень хочет стать независимой в финансовом отношении. Антуан проводит много времени с Нелли де Вогюэ, которая старается облегчить издание его новой книги и представляет своим влиятельным друзьям; однако он не забывает Консуэло. Его привязывает к ней какое-то иррациональное чувство, с которым он не пытается бороться. В 1939 году он приобретает по системе «наем-продажа» восхитительное имение в департаменте Сена-и-Марна, возле Комб-ла-Виль. Это загородный особнячок XVIII века, весь белый, и называется он Ля-Фёйере. Консуэло поселяется в нем и даже покупает автомобиль, чтобы ездить оттуда в Париж. Антуан порой навещает ее, и тогда Консуэло устраивает праздник. Она пускает в ход все свои кулинарные таланты, но в первую очередь проявляет способности декоратора, украшая цветами стол. В такие минуты Консуэло и Антуан счастливы, несмотря на то что нередко ссорятся. Но вот наступает 3 сентября 1939 года: объявлена война. Неудачи французской армии, промедления правительства и решимость немцев заставляют французов бежать в еще свободную часть Франции. Антуан внезапно, словно свалившись с неба, появляется в Ля-Фёйере и убеждает Консуэло бросить все и ехать в По. Через эту местность проезжают вражеские поезда с золотом, поэтому там должно быть не так опасно.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сериал как искусство. Лекции-путеводитель
Сериал как искусство. Лекции-путеводитель

Просмотр сериалов – на первый взгляд несерьезное времяпрепровождение, ставшее, по сути, частью жизни современного человека.«Высокое» и «низкое» в искусстве всегда соседствуют друг с другом. Так и современный сериал – ему предшествует великое авторское кино, несущее в себе традиции классической живописи, литературы, театра и музыки. «Твин Пикс» и «Игра престолов», «Во все тяжкие» и «Карточный домик», «Клан Сопрано» и «Лиллехаммер» – по мнению профессора Евгения Жаринова, эти и многие другие работы действительно стоят того, что потратить на них свой досуг. Об истоках современного сериала и многом другом читайте в книге, написанной легендарным преподавателем на основе собственного курса лекций!Евгений Викторович Жаринов – доктор филологических наук, профессор кафедры литературы Московского государственного лингвистического университета, профессор Гуманитарного института телевидения и радиовещания им. М.А. Литовчина, ведущий передачи «Лабиринты» на радиостанции «Орфей», лауреат двух премий «Золотой микрофон».

Евгений Викторович Жаринов

Искусствоведение / Культурология / Прочая научная литература / Образование и наука
Певцы и вожди
Певцы и вожди

Владимир Фрумкин – известный музыковед, журналист, ныне проживающий в Вашингтоне, США, еще в советскую эпоху стал исследователем феномена авторской песни и «гитарной поэзии».В первой части своей книги «Певцы и вожди» В. Фрумкин размышляет о взаимоотношении искусства и власти в тоталитарных государствах, о влиянии «официальных» песен на массы.Вторая часть посвящается неподцензурной, свободной песне. Здесь воспоминания о классиках и родоначальниках жанра Александре Галиче и Булате Окуджаве перемежаются с беседами с замечательными российскими бардами: Александром Городницким, Юлием Кимом, Татьяной и Сергеем Никитиными, режиссером Марком Розовским.Книга иллюстрирована редкими фотографиями и документами, а открывает ее предисловие А. Городницкого.В книге использованы фотографии, документы и репродукции работ из архивов автора, И. Каримова, Т. и С. Никитиных, В. Прайса.Помещены фотоработы В. Прайса, И. Каримова, Ю. Лукина, В. Россинского, А. Бойцова, Е. Глазычева, Э. Абрамова, Г. Шакина, А. Стернина, А. Смирнова, Л. Руховца, а также фотографов, чьи фамилии владельцам архива и издательству неизвестны.

Владимир Аронович Фрумкин

Искусствоведение
Похоже, придется идти пешком. Дальнейшие мемуары
Похоже, придется идти пешком. Дальнейшие мемуары

Долгожданное продолжение семитомного произведения известного российского киноведа Георгия Дарахвелидзе «Ландшафты сновидений» уже не является книгой о британских кинорежиссерах Майкле Пауэлле и Эмерике Прессбургера. Теперь это — мемуарная проза, в которой события в культурной и общественной жизни России с 2011 по 2016 год преломляются в субъективном представлении автора, который по ходу работы над своим семитомником УЖЕ готовил книгу О создании «Ландшафтов сновидений», записывая на регулярной основе свои еженедельные, а потом и вовсе каждодневные мысли, шутки и наблюдения, связанные с кино и не только.В силу особенностей создания книга будет доступна как самостоятельный текст не только тем из читателей, кто уже знаком с «Ландшафтами сновидений» и/или фигурой их автора, так как является не столько сиквелом, сколько ответвлением («спин-оффом») более раннего обширного произведения, которое ей предшествовало.Содержит нецензурную лексику.

Георгий Юрьевич Дарахвелидзе

Биографии и Мемуары / Искусствоведение / Документальное