Легендарное оружие древности

Мечи Скандербега заметно отличаются друг от друга. Первый — европейского типа, прямой, обоюдоострый, с клинком, украшенным золотом, и в кожаных ножнах. Общая длина его составляет 85,5 см, ширина — 5,7 см, вес — 1,3 кг. Даже в начале XX столетия, как сообщает албанский публицист и общественный деятель Фаик Коница, близко видевший этот меч, на клинке все еще были заметны следы крови.

Второй меч изготовлен, несомненно, ближневосточными мастерами в стиле, характерном для Оттоманской империи середины XV века. Общая его длина, включая рукоять, составляет 121 см, вес—3,2 кг. Клинок — широкий, обоюдоострый, с закругленной оконечностью — изготовлен из дамасской стали, что соответствует сообщению упоминавшегося выше Димитра Френгу (хотя последний описывает меч как однолезвийный). На клинке сохранились золотая инкрустация и не очень разборчивая надпись на турецком языке, выполненная арабскими знаками: «Поборник Аллаха, Искандер-бей». Оправленная в серебро рукоять относится к более позднему времени, хотя и выполнена в оттоманском стиле, близком к стилю клинка. Ножны из черной кожи, оправленные в железо, — еще более поздние; на одной их стороне сохранилась надпись Skanderwech, сделанная красной масляной краской, по-видимому, сотрудниками музея в замке Амбрас. По мнению специалистов, боевым мечом, которым Скандербег пользовался в сражениях, следует считать кривой (восточный) меч. Прямой меч был довольно короток для его высокого роста; кроме того, Скандербег осваивал военное ремесло в Турции, и более вероятно, что ему было более привычно и удобно пользоваться кривым восточным мечом.

XX Палаш Михаила Скопина-Шуйского и сабля Дмитрия Пожарского

Две эти исторические реликвии напоминают о бурных событиях в России начала XVII столетия, известных под названием Смутного времени.

… 12 марта 1610 года Москва торжественно встречала вступившего в город молодого полководца Михаила Васильевича Скопина-Шуйского (1586–1610), племянника правящего царя Василия Шуйского. Одержав ряд блестящих побед над русскими «ворами» и польскими интервентами, он во главе русско-шведской армии освободил Москву от осады ее тушинцами. По приказу царя бояре собрались встречать Скопина и его соратника, шведского военачальника Якова Делагарди, с хлебом и солью у городских ворот, однако простые горожане уже опередили их — толпы ликующего народа приветствовали Скопина еще на подъезде к Москве. Молодого полководца величали избавителем и освободителем, благодарили, восторженно простирали к нему руки, подносили ему дары, «падали ниц и били челом» за избавление от врагов…