Легендарные фаворитки. «Ночные королевы» Европы

«Даю вам слово, что никакого дьявольского подвоха, который мог бы привести к неприятным последствиям, с моей стороны не было, но, полагаю, вы знаете, что иногда случаются неожиданные сюрпризы. Клянусь жизнью моей матери, что я чист перед вами, как младенец. Если все же ваши опасения имеют достаточно оснований, постарайтесь принять какие-то меры…»

Но 4 января 1856 года, в день отплытия, Вирджиния была беззаботна. Все ее мысли были заняты предстоящим путешествием по маршруту Генуя — Марсель, она сновала из комнаты в комнату, с одинаковой нежностью одаривая поцелуями Бентивольо, Амброджо Дориа, приехавшего, чтобы попрощаться с графиней, и своего мужа, который отбывал вместе с ней.

Граф и графиня ди Кастильоне ненадолго остановились в Марселе и 6 января прибыли в Париж. Они расположились в предложенной им роскошной квартире в доме номер 10 по улице Кастильоне. Скинув пальто, Вирджиния бросилась к окну и распахнула его. По улице ехали фиакры. Подавшись вперед, она увидела деревья парка Тюильри и улыбнулась. По иронии судьбы она поселилась на улице, название которой совпадало с ее именем[16], совсем рядом с дворцом, где жил человек, которого ей поручено было соблазнить.

Неудачное знакомство с Наполеоном III

9 января графиня во всем блеске предстала перед парижским светом. Ее ввела в общество принцесса Матильда, которая большую часть своего детства провела во Флоренции со своим отцом, королем Жеромом Бонапартом, и хорошо знала деда Вирджинии.

Клод Дюфрен описывает ее так:

«Ее тонкая гибкая талия оттеняла шикарную грудь, которую позволял созерцать самый смелый вырез платья. Волосы цвета гагата[17], розовое лицо и томный взгляд делали ее одной из самых очаровательных созданий своего времени».

Один из очевидцев событий вспоминал впоследствии, что «она была похожа на маркизу былых времен».

Ее окружили, комплиментам не было конца. Внезапно объявили о приходе императора. Графиня побледнела. Тот, кто должен был решить судьбу Италии, вышел к собравшимся. Она представляла себе его высоким, величественным, грозным. На самом же деле он был небольшого роста и немного сутулый, он семенил на коротеньких ножках, и взгляд его линяло-голубых глаз скользил по лицам.

Принцесса Матильда представила графа и графиню ди Кастильоне императору. Взгляд Наполеона III немного оживился и вонзился в декольте Вирджинии. Остальные гости молча наблюдали за этой сценой. Наполеон III явно заинтересовался молодой графиней, он подкрутил ус и произнес какую-то любезность. Дамы затаили дыхание. Что ответит императору Вирджиния?

Впервые в жизни графиня оробела, не нашлась, что сказать в ответ, и потупилась.

Император, несколько разочарованный, отошел и сказал:

— Она очень красива, но, кажется, глупа.

Дамы, которые с момента появления Вирджинии в гостиной принцессы Матильды улыбками маскировали страстное желание показать зубы, восприняли это высказывание императора с восторгом.

Реванш графини

Через несколько дней Вирджиния взяла реванш. 26 января экс-король Жером Бонапарт устраивал бал. Она появилась на балу, опираясь на руку своего мужа, в тот момент, когда Наполеон III как раз собирался уходить. Узнав графиню, он поклонился ей и сказал:

— Вы опоздали, мадам…

Вирджиния присела в глубоком реверансе:

— Это вы, сир, уходите слишком рано…

В этой фразе не было какого-либо особо искрометного остроумия, но она была произнесена настолько игривым тоном, что свидетели этого диалога остолбенели от удивления. Что же касается Наполеона III, то он одарил благосклонным взглядом прекрасную флорентийку, столь явно желавшую пококетничать с ним.

В тот же вечер граф Баччоки, о котором Шарль де Вьель-Кастель говорил, что «он доставлял в постель императора всех особ женского пола, приглянувшихся Наполеону III», получил приказ внести Вирджинию в два списка кандидатур на высочайшее внимание — «текущий» и «резервный». Как говорится, рыбка клюнула. И вовремя.

16 января российский император Александр II, не располагая возможностями для дальнейшего противостояния, признал себя побежденным в Крымской войне, и газеты трубили о том, что перемирие будет заключено в феврале на конгрессе, который должен состояться в Париже. Парижане развешивали на окнах флаги. Готовились празднества и балы.

Граф ди Кавур собирался приехать из Турина в Париж, чтобы участвовать в работе конгресса. В письме к Вирджинии он торопил события: