Легендарные разведчики - 2

Но вернемся к Кузнецову. Истекая кровью, Николай Иванович прополз несколько метров до двери, а из разорванного живота, как свидетельствуют Голубович и его жена, тянулись, тянулись по полу хаты кишки. Он был ранен в лоб, в грудь и в живот. После взрыва гранаты правая кисть оторвана, но, как говорят Голубович, его жена Текля и сын Дмитрий, 1931 года рождения, бился за жизнь до конца, пытался доползти до порога. Через несколько минут он скончался. Это же подтвердили на допросах соседи Голубовича — Федор Кондратьевич Струха, 1905 года рождения, и Николай Громяк. Их показания во всем сходятся. Пятеро свидетелей подтверждают картину гибели, приводя убедительные доказательства. Никаких оснований ставить картину происшедшего под сомнение нет.

А вот и свидетельские показания с чужой стороны. После войны был пойман активный участник УПА Куманец, известный по кличке «Скиба». Он скрывался под фамилией Зозуля. «Скиба» — один из тех, кто в ту ночь пытался арестовать «гостей» из леса. Его показания исключительно ценны. Если верить бандиту, в хату бандеровцы заглянули случайно. Надо было где-то заночевать, увидели тусклый свет в оконце. Зашли и поняли, что наткнулись на советских шпионов. «Скиба»-Куманец был тяжело ранен взрывом гранаты.

Верить ли «Скибе», что «заглянули случайно»? Какой был смысл выдавать своих? Потянулась бы ниточка, а за ней новые вопросы. Есть значительная вероятность, что на хату Голубовича бандеровцев навели. Но кто?

Сразу после взрыва гранаты Голубович схватил дочку, побежал к соседям, которые его спрятали. Но бандеровцы уже знали, что в хате у Голубовича скрывались никакие не немцы, а переодетые в их форму партизаны. Степана и его семью должны были казнить за связь с ними. И тут Голубовичу вновь повезло. Его сосед Семенюк, которому нелюди из УПА доверяли, поклялся: Голубович не виновен, он за него ручается. И Степана не тронули.

Утром Голубович увидел человека, убитого в хате. Он лежал на холодной земле лицом вниз. Бандеровцы, в этом не может быть никаких сомнений, обыскали труп, нашли отчет Кузнецова — «Пуха».

Вскоре после гибели разведчика вошли в село немцы. Услышали, что в Боратыне убили офицера вермахта. Не разобравшись, приказали село сжечь, ворвались в одну из хат, схватили кого-то из УПА и тут же расстреляли.

И только тогда начальники из УПА доложили немцам о захваченном ими секретном документе. Фашисты его взяли, обещали выполнить просьбы бандеровцев смягчить режим содержания одного из главарей — Лебедя. И хотя тому и без этого в лагере жилось нормально, Лебедю и его семье немцы помогли. Тот период характерен еще более тесным сближением гитлеровцев с ОУН-УПА. В сентябре 1944-го после беседы Бандеры с рейхсфюрером СС Генрихом Гиммлером украинские националисты получили от немцев оружие для борьбы против общего врага — Красной армии. И даже когда фашисты вовсю драпали от наших из Польши, Бандеру они не бросили. Спасать бандита поручили главному головорезу Рейха Отто Скорцени. Об этом сам диверсант свидетельствовал на Нюрнбергском процессе: «Это был тяжелый маршрут. Я тащил Бандеру по радиомаякам, которые были оставлены в тылу войск вермахта в Чехословакии и Австрии. Гитлер приказал доставить Бандеру, чтобы тот продолжал работу». Насколько же связаны были главари фашистов с Бандерой, как им дорожили.

Но вернемся в Боратын. За село шли кровопролитные бои, оно несколько раз переходило из рук в руки. Кузнецова долго не хоронили. Март выдался снежным. И тело Николая Ивановича засыпали снегом. Так он и лежал, земле не преданный.

Бандеровцы сопротивлялись отчаянно. В этих местах они были сильны. И все равно немцев и УПА из села выбили.

Кузнецова похоронили. По свидетельству очевидцев — с почестями. Но в суматохе большой войны, в весенние месяцы таяния снегов, в сложный период, когда бандеровские недобитки держали в страхе любого, мало-мальски заподозренного даже не в симпатии, а в лояльности к советской власти, провести эксгумацию захороненного героя не смогли. Могилу отыскали лишь после Победы. На поиски захоронения у лейтенанта госбезопасности Николая Струтинского ушел целый год.

В отряд Медведева вся семья Струтинских пришла в середине сентября 1942-го — отец, мать, трое сыновей с детьми. Командовал этой семейной группой партизан один из сыновей — Николай. Со временем бывший шофер стал надежным соратником, спутником, хранителем Кузнецова. Участвовал в большинстве его операций, совершая вместе акты возмездия.

А Степан Голубович знал, где покоятся останки Кузнецова. Но молчал. Укажи он чекистам могилу, и бандеровцы его бы не пощадили. С бандитами он связан никак не был, и за содействие советской власти его да и всю семью националисты бы растерзали.

Струтинскому пришлось разыграть хитрую комбинацию. К могиле его вывел бандеровец. Потребовал за это такое, на что власти никогда бы не пошли. А Струтинский на свой страх и риск согласился, обещал помочь и слово сдержал.