Легендарные разведчики - 2

Во Львове Кузнецову пришлось сложно. Явки провалены, верные люди арестованы или сбежали. Приказ уничтожить губернатора Галиции выполнить было невозможно: тот заболел, из Львова уехал, и мститель убил вице-губернатора Отто Бауэра и его секретаря доктора Шнайдера. А потом Николай Иванович с двумя друзьями совершил в городе без ведома Медведева и комиссара Лукина еще один акт возмездия. Проник в штаб ВВС и выстрелами в упор прикончил подполковника Петерса и ефрейтора Зейделя. После войны Лукин клялся, что такого приказа никто Кузнецову не отдавал. Петерс скончался не сразу. Успел сообщить фамилию капитана вермахта. Немцам не стоило труда понять, что это все тот же партизан, который действовал в Ровно. Приметы, манера поведения, способ атаки — совпадало всё.

На выезде из города в деревне Куровичи Зиберта уже ждали, и он с двумя бойцами чудом вырвался, убив майора полевой жандармерии Кантора и перестреляв патруль. Но машину немцы подбили, пришлось к линии фронта передвигаться пешком. И откуда было разведчикам знать, что фронт остановился.

Попали в отряд еврейской самообороны, которым командовал Олие Баум. Там Кузнецова снабдили картами, показали газеты, из которых Николай Иванович узнал, кого он убил во Львове.

Но в отряде было не отсидеться: свирепствовал тиф. Да и терпения пассивно ждать уже не оставалось. В отряде Кузнецов написал подробнейшее донесение — где, когда и кого уничтожил, подписался «Пух» (под таким псевдонимом его знали только в Центре люди Судоплатова). Положил отчет во внутренний карман кителя и с этим пакетом решил перейти линию фронта. Опять повторю: до чего же рискованно.

В направлении фронта группу Кузнецова повели проводники Марек Шпилька и мальчишка по имени Куба. Эмигрировавший в Израиль Куба рассказал об этом в 2006–2007 годах разыскавшему его исследователю Льву Моносову.

По словам Моносова, этот уже очень пожилой человек вел себя крайне осторожно. Создалось впечатление, будто трудился в израильской спецслужбе. Даже предупредил россиянина, что поведает обо всем, но категорически запретил приводить свою настоящую фамилию, просил называть его только Куба. Сам проводник лишь годы спустя узнал, что по приказу Баума вел к линии фронта Николая Кузнецова. Хотя твердо понимал: русоволосый в немецкой офицерской форме — советский разведчик.

Тот вел себя скромно, вежливо. Когда добрался с двумя спутниками до отряда самообороны, выглядел уставшим, истощенным. Еды никто из троих не просил, но было понятно — они очень изголодались. Кузнецов улегся на двухъярусных нарах наверху, хотя ему предлагали место внизу. Попросил бумагу и карандаш, сидел у стола, писал что-то, мы теперь знаем что, до ночи при свете тускловатой свечи. Говорил о чем-то с двумя партизанами Федором Приступой и Василием Дроздовым из «Победителей», тоже оказавшимися в отряде. Один из них болел тифом, думали, не выживет, но тот выдюжил.

У прошедших всю войну Приступы и Дроздова судьба сложилась трагически. Бандеровцы не давали жить мирной жизнью. Сколько же людей, не желавших иметь ничего общего с ОУН-УПА, было уничтожено. Можно предположить, что от их рук пали и Приступа с Дроздовым. Оба участвовали в выполнении сложнейших заданий, знали много, очень много о том, кто друг, а кто настоящий враг. Вскоре после войны Василий Дроздов бесследно исчез в районе села Боратын. А Федор Приступа погиб при загадочных, так и не выясненных обстоятельствах в автокатастрофе. Кто и как налетел на его мотоцикл, осталось неизвестно.

Но вернемся в год 1944-й. Перед уходом из отряда еврейской самообороны Кузнецов дал Олие Бауму расписку. Мол, в отряде приняли, напоили-накормили, отправляют по его просьбе в дорогу с проводниками. Грачев очень просил Баума передать Медведеву, что во Львове он задание выполнил и вместе с двумя товарищами по отряду во что бы то ни стало попытается перейти линию фронта, попасть к своим. Разведчику дали карты, по которым можно было как-то ориентироваться.

Был ли командир отряда еврейской самообороны на связи с Центром? Сказать сложно, похоже, отдельные поручения выполнял. Известно, что Медведев помогал таким отрядам самообороны, чем спас немало людей, обреченных фашистами на смерть. Отсюда и доброжелательный прием, Кузнецову со спутниками оказанный.

Они покинули отряд не 13 февраля 1944 года, как считалось раньше, а только 17-го. В тот день поднялась в лесу настоящая буря. И опытнейший разведчик Кузнецов понимал: уходить надо именно в пургу. Следы затеряются, да и кто сунется в лес в такую жуть. Проводники согласились.