Легендарные разведчики-3

Любил животных. Это благодаря ему дочь и пошла в биологи. Родители Бориса Наливайко жили в Евпатории. И они с дочкой, наведываясь туда, любили на долгие часы уходить в степь. Там стрекотание, запах земли и теплой травы. Ловили ящериц. И однажды у Светланы получилась пара — самец с самочкой. Держали их в трехлитровой банке, кормили мухами, и у ящериц появились яйца. Еще они с отцом ловили в море раков-отшельников. А когда, накупавшись, загорали, отец лепил из песка разные фигурки — очень хорошо получалось.

Выйдя в отставку, Борис Яковлевич погрустил, как это принято у мужчин. Но в отличие от многих быстро вышел из подавленного состояния. Он был членом множества обществ, ассоциаций. Наставлял молодых последователей. Рассказывал на больших сборах то, о чем можно было рассказать. А что недорассказал, попытались сделать мы со Светланой Борисовной в этой главе.

Борис Яковлевич Наливайко ушел в 2008 году. В 2018 году скромно, однако все же отмечалось его столетие.

Не знаю, жив ли Мерфи. Но уверен в другом: противостояние разведок по-прежнему продолжается.

КУКА НАДО БЫЛО БРАТЬ ЖИВЫМ: Георгий Захарович Санников

Полковник разведки в отставке Георгий Захарович Санников родился в 1929 году. Начинал, во что нелегко поверить, еще в 1944 году курсантом Киевской спецшколы ВВС. После окончания юридического факультета Киевского университета в 1952 году начал службу в госбезопасности Украины. На профессиональном языке — «немец», ибо дважды и с большой пользой для внешнеполитической разведки отправлялся в длительные командировки в Германию.

А в послевоенные годы молодой лейтенант Санников боролся с бандеровцами. И с оружием в руках, и словом, и сугубо агентурными методами. Когда гонялся за бандитами, пришлось молодому офицеру оседлать совсем не лихую партизанскую кобылку по кличке Линда, на которой отправлялись в разведрейды еще бойцы легендарного отряда Дмитрия Медведева, сражавшиеся под Ровно, начиная с 1942 года. Участвовал Георгий Санников в операциях, которые быстро, иногда чуть не на ходу, разрабатывал полковник Сергей Стехов. Тот самый комиссар и начальник разведки медведевского отряда, соратник и боевой товарищ легендарного разведчика Николая Кузнецова. Санников участвовал в оперативных радиоиграх, стремясь проникнуть в зарубежные центры ОУН. Георгий Захарович Санников соединяет геройское военное партизанское прошлое с героическими, мало нам по разным причинам известными событиями 1950-х, когда борьба с бандеровскими недобитками продолжалась. Та битва была тихой, о ней мало писали газеты. Но для обеих сторон кровопролитной.

По-моему, знания уважаемого ветерана Службы весьма востребованы и сейчас.

Полковник оценивает сегодняшнюю ситуацию на Украине как крайне тревожную. Нынешние ультра многое унаследовали у Бандеры с Шухевичем. И прежде всего жестокость, стремление идти до самого конца. Они вражье — настоящее, серьезное, трудно истребимое и очень заразное.

— Георгий Захарович, и все-таки, почему такая жуткая вспышка ультранационализма? Ведь казалось, что разногласия — непримиримы, но с течением лет вошли в более спокойное русло.

— Векторы изменились. Прошел кажущийся период некоего не примирения, а сосуществования. Но спор вечен. Это даже не спор, а битва двух несовместимых лагерей. Сегодня противостояние, и если бы только идеологическое. Даже жестче.

Ведь в постсоветскую эпоху спецслужбы знали, что в Карпатах, в Предкарпатье, во Львовской области появились секретные лагеря. Там готовились те, что пришли на смену ОУН. Началось — еще при Ющенко, после первого майдана. Дали из маленького зародыша вырасти мускулистому нацистскому зверю.

— Но откуда деньги? И кто их давал? Не Ющенко же. Украина и в то время жила небогато, а подготовка боевиков обходится дорого. Американцы?

— Кто ж еще? Это моя версия, моя концепция и моя глубокая убежденность. Они и сразу после войны помогали ОУН. Чудес не бывает: американцы знамениты тем, что последовательно ведут свою политику. Не меняют стиль. У них все запрограммировано. Когда кто-то пытается их поприжать, ничего не изменят. Но по плечу похлопают: все будет о’кей. И гнут свою линию дальше. Вот такой о’кей.