Читаем Легендарные разведчики полностью

Волкова из Китая отозвали, работал он в центральном аппарате. Во время войны перевели в Четвертое управление НКВД. Его группа из девятнадцати человек очень быстро выросла в Словакии в партизанскую бригаду «Смерть фашизму» численностью в 600 бойцов. Принимала активное участие в Словацком восстании, за что Волкову было присвоено звание почетного гражданина города Банска-Бистрицы. Вот какими были ученики Серебрянского. Дружеские отношения с Волковым сохранились и после войны. Он часто бывал у нас дома на улице Горького, куда мы переехали. Вообще дом был серьезный. Там жили Серов и другие руководители госбезопасности. Целый этаж занимал нарком Меркулов.

Но прежде, чем поселиться в этом доме, семье Серебрянских пришлось пережить много испытаний. Пока родители сидели в тюрьме, Анатолий жил у тети — сестры его мамы. Мальчику, привычному к тому, что родители месяцами не бывали дома, и в тот раз объяснили: папа с мамой в командировке. И тетя перевезла Толю к себе. Если бы не она, маленького Толю, как и десятки тысяч других малышей, отдали бы в детский дом и сменили бы ему фамилию. Таким образом детей, помещенных в эти приюты, заставляли забыть — кто они, кем были их родители. И дети забывали.

А тетя не испугалась. Многие тогда отказывались от родственников и поближе, чем племянники. Началась война, и она увезла Анатолия в Омск, куда эвакуировали Наркомзем, в котором она работала. В конце 1941-го ее вызвали в НКВД. Тетя на всякий случай сложила все необходимое в чемоданчик. Тихо попрощалась с племянником. В свои восемь лет он уже понимал, что НКВД — очень серьезно. А за тетей, рассказывает Анатолий Яковлевич, приехала машина. Вернулась она счастливая — ее сестру Полину Серебрянскую, разведчицу-нелега-ла, работавшую в ссылке на лесоповале, освободили, как и Якова Серебрянского. 9 августа 1941-го они были амнистированы. Вскоре Полина Натановна приехала в Омск.

В конце 1941 года Яков Исаакович выхлопотал разрешение вернуть жену и сына в Москву. И в один зимний день высокий улыбающийся человек в кожаном пальто и в кепке подхватил Толю на руки на вокзале. Мальчик крепко обнял его. Наконец-то папина командировка закончилась.

Спустя годы Анатолий Яковлевич рассказывал об этой командировке отца:

— В 1938-м отца арестовали. Он молчал на допросах, и тогда Берия написал резолюцию: «Тов. Абакумову: крепко допросить». И допросили, применяя пытки. А потом приговорили к смерти…

Когда началась война, Сталин был вынужден выпустить из тюрем и лагерей приговоренных к длительным срокам, а то и к высшей мере кадровых военных и чекистов. Освободили и Серебрянского. По одной версии, за него ходатайствовали перед Сталиным Судоплатов, Эйтингон и др. По другой версии, Иосиф Виссарионович сам вспомнил о «дяде Яше» и осведомился у Берии, где Серебрянский. Узнав от наркома, что Яша приговорен к расстрелу и ждет исполнения смертного приговора в Лефортове, недовольно нахмурился: «Идет война, а у тебя разведчики сидят по тюрьмам». Возможно, припомнил вождь, что Серебрянский участвовал в охоте на Троцкого, и подумал, что сейчас он очень пригодился бы в борьбе против немцев. А может, Берия сообразил, что без Серебрянского придется туго. Ведь даже в Лефортове его подчиненные не раз вызывали дядю Яшу из камеры смертников. Советовались, как действовать в той или иной ситуации. И Серебрянский никогда не отказывал в консультации.

Я спросил Анатолия Яковлевича, что он думает об освобождении своего отца в 1941-м:

— Был такой Константин Константинович Квашнин, он оставил свои воспоминания. Захаживал к нам домой, они с отцом хорошо знали друг друга. Квашнин был слушателем первого и единственного набора школы отца 1938 года. Судя по всему, отец набирал в ту группу на первый курс разных специалистов. Квашнина взяли чуть ли не из аспирантуры, был он человеком образованным. Пишет об отце очень тепло. Его лестные оценки несколько преувеличены. Это от него идет легенда, что Сталин спросил Берию, где там ваш Серебрянский. Я в это не верю. Я знаю только одно: отец был на приеме у Сталина, говорил с ним, был он там не один, со своим начальством. Мой двоюродный брат, фронтовик, профессор Минского университета, был достаточно близок с отцом, который с ним многим делился. В частности, вспоминал, что беседа у Сталина произвела на отца, человека далеко не восторженного, а спокойного, разумного, большое впечатление. Но не думаю, что Сталин его запомнил среди тысяч людей. Поэтому верю версии Судоплатова об освобождении отца по его инициативе. Когда немцы стояли у Москвы, Судоплатов обратился к Берии. Просил выпустить опытных разведчиков. Берия лишь бросил: «Они вам нужны?» И еще не расстрелянных отпустили. Сталинский нарком был настолько циничен, что даже не спросил: «Виновны или не виновны?» И так всё было ясно.

Перейти на страницу:

Все книги серии Легендарные разведчики

Легендарные разведчики - 2
Легендарные разведчики - 2

В новой книге «Легендарные разведчики-2» из молодогвардейской серии «ЖЗЛ» вам предстоит познакомиться с героями, с которых лишь недавно снят гриф «Совершенно секретно». Их открывает для вас дважды лауреат литературной премии Службы внешней разведки РФ писатель Николай Долгополов. И потому знакомство с Героями России Алексеем Козловым и Жоржем Ковалем, нелегалами Михаилом и Елизаветой Мукасей, Еленой Модржинской, Иваном Михеевым, нашими агентами Клаусом Фуксом и членом «Кембриджской пятерки» Дональдом Маклейном, настоящим подполковником Рудольфом Абелем, а не полковником Вильямом Абелем — Фишером… станет для читателя откровением.Автор не мог не возвратиться к прежним Героям — тому же Вильяму Фишеру, Рихарду Зорге, о деятельности которых за последнее время стало известно немало нового. Изложена версия гибели великого Николая Кузнецова. В книге дан ответ на часто задаваемый вопрос: был ли разведчиком академик Евгений Примаков, спасший Службу внешней разведки от грозившего ей в начале 1990-х развала? Здесь же рассказ о Герое России Икс, чье имя пока не раскрыто. Есть в «Легендарных разведчиках-2» и некий момент мистификации. Среди персонажей этой книги и любимица главарей Третьего Рейха — русская актриса Ольга Чехова. Но была ли она советской разведчицей?

Николай Михайлович Долгополов

Военное дело
Легендарные разведчики — 3
Легендарные разведчики — 3

Новая книга известного автора посвящена 100-летию создания отечественной внешней разведки ИНО — ПГУ — СВР. Главная ее особенность: новые, только что открытые герои, в основном разведчики-нелегалы. Некоторых из них, а также их жен и боевых спутниц автор знал лично. Вы познакомитесь с Героем Советского Союза Михаилом Васенковым, ушедшим в разведку еще во второй половине 1970-х, с Героями России Юрием Шевченко и Виталием Нетыксой и несколькими другими выдающимися разведчиками, чьи подвиги буквально до последних месяцев были под грифом «Совершенно секретно», узнаете имя первого послевоенного Героя Советского Союза среди разведчиков. Специально для этой книги частично рассекречены личное дело великого Кима Филби и добытые им важнейшие документы. Вам будет представлен таинственный нелегал из Берлина, работавший под оперативным псевдонимом «Топаз», о котором знаменитый генерал Маркус Вольф (и он присутствует в этой книге) говорил, что его настоящее имя никогда не будет предано огласке, а автор приводит откровеннейшую исповедь этого фантастического разведчика. В Шотландии автор общался с прототипом Джеймса Бонда — сэром Фицроем Маклином, который под прикрытием дипломата работал в Москве еще в 1930-е годы и закончил свою успешную деятельность в 1990-х годах.

Николай Михайлович Долгополов

Биографии и Мемуары

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
100 рассказов о стыковке
100 рассказов о стыковке

Р' ваших руках, уважаемый читатель, — вторая часть книги В«100 рассказов о стыковке и о РґСЂСѓРіРёС… приключениях в космосе и на Земле». Первая часть этой книги, охватившая период РѕС' зарождения отечественной космонавтики до 1974 года, увидела свет в 2003 году. Автор выполнил СЃРІРѕРµ обещание и довел повествование почти до наших дней, осветив во второй части, которую ему не удалось увидеть изданной, два крупных периода в развитии нашей космонавтики: с 1975 по 1992 год и с 1992 года до начала XXI века. Как непосредственный участник всех наиболее важных событий в области космонавтики, он делится СЃРІРѕРёРјРё впечатлениями и размышлениями о развитии науки и техники в нашей стране, освоении космоса, о людях, делавших историю, о непростых жизненных перипетиях, выпавших на долю автора и его коллег. Владимир Сергеевич Сыромятников (1933—2006) — член–корреспондент Р РѕСЃСЃРёР№СЃРєРѕР№ академии наук, профессор, доктор технических наук, заслуженный деятель науки Р РѕСЃСЃРёР№СЃРєРѕР№ Федерации, лауреат Ленинской премии, академик Академии космонавтики, академик Международной академии астронавтики, действительный член Американского института астронавтики и аэронавтики. Р

Владимир Сергеевич Сыромятников

Биографии и Мемуары