Легендарный

– А это шрапнель. Но не близко. Взрыв был далеко, вас только задело.

– Почему ты так решил? – не без любопытства поинтересовался я, идя в след за механиком, на котором роба была слегка великовата и подобрана в спешке, как будто человек, ранее носивший ее, умер и ему не оставалось ничего как взять со склада то, что было.

– Видите это, – он указал на продолговатые отметины. – Начинка прошла по касательной. Взрыв был далеко, наверное мина или фугас. Мех задело лишь отчасти и поэтому не причинило никакого вреда.

– Откуда такие познания, парень, ты ведь никогда не выходил в бой?

Он опустил взгляд.

– Я много читал.

– Разве это разрешено?

– У нас было много литературы в учебном центре на Лире. Я прочел ее всю. Инструкторы закрывали глаза на это, поскольку половина из сиб-группы отсеялась уже на второй месяц.

– О чем именно ты читал?

– Типы повреждений, характерные следы, отметины. Воспоминания воинов прошлого, ТТХ мехов Клана и многое-многое другое. Каста техников – это особый слой. Хоть мы и не воюем напрямую, но именно от нас зависит подготовка мехов. Однако это мало кто ценит, считая, что так и должно быть.

Мальчуган опустил взгляд, потом коснулся ладонью обгоревшей броневой плиты и опять заговорил.

– Как там все прошло? – вдруг выпалил он, широко открыв глаза. – Я слышал грохот. Он доносился до базы с невероятной силой. У кого-то взорвался реактор?

Я вспомнил взрыв во время боя. Характерный, самый страшный, который только мог произойти в пылу сражения. Стая ракет впилась в разодранный "Лиходей". Судьба его решилась быстро. Короткая вспышка, потом детонация оставшегося боекомплекта. Динамическая защита не смогла отклонить веер стремительно опускавшихся ракет, после чего реактор рванул, разбросав остатки меха на несколько километров вокруг. Мы все это видели. Облако пыли, грязь, гриб из пепла и песка. Ударная волна, расползавшаяся во все стороны, едва не опрокинула боевой робот. Он накренился, я автоматически дернул штурвал в противоположную сторону и перевел мощности на второй край, дав возможность двигателям выровнять положение и не дать случиться худшему.

– Я думаю это тебя не касается… – потом замялся, понимая, что не могу вспомнить имя своего техника.

– Уильям, меня зовут Уильям, но друзья по сиб-группе всегда звали Билл.

– Да, Билл. Займись лучше моим мехом, а бой оставь мне. – я уже собирался уходить, как он вновь окликнул меня.

– Но ведь он был, правда? Скажите, ведь был?

Мне пришлось остановиться.

– Да, – коротко ответил, после чего продолжил идти.

Офицер молча посмотрел в мою сторону. Вроде все как всегда. Протокольные нюансы, бумажки, записи в отчет и многое другое. Потом наклонился, чтобы сделать последнюю пометку и обратился ко мне.

– Что ты можешь о нем рассказать?

– О ком?

– Твой техник, – офицер откинулся на спинку кресла и немного повернулся на бок. – Ты говорил, что у вас с ним наладились дружеские отношения.

– Он был мне как сын. Странное чувство, но за время, что я пробыл на той базе и воевал на стороне Клана Волка, мне почему-то приглянулся этот паренек. Его тяга к машинам – клянусь, он разбирался в железе лучше, чем я. Мог одним взглядом дать оценку повреждениям любой машине, а потом немедленно приступить к ее ремонту. Это же бесподобно! Таких мало где можно было найти и самое печальное, то, что сам он до последнего жалел, что не прошел Аттестацию и вылетел за долго до ее начала.

– Ты знаешь как это случилось?

– Да, – я попытался вспомнить все детали. – Мне удалось заполучить личное дело Билла и ознакомиться с ним. Небольшая папка, – я выпрямил большой и указательный пальцы, указывая на толщину содержимого.

– Расскажи.

– Он прибыл на Лиру еще юнцом. Сиб-группа, двадцать человек – половина мальчиков, половина девочек. Ничего особенного. Согласно сопроводительным документам, все они были "детьми" Кайла Моргана и Екатерины Долговой. Вторая партия. Первая за три года до этого ушла на Майлз-12 и спустя время пополнила ряды штурм-легиона. Дальше их путь я не отслеживал. Уильям шел вторым с конца, согласно "описи" инструктора Диллана и как он сам выражался "вызывал крайнюю неприязнь, выливавшуюся в агрессию по отношению к сибу". Этот Диллан называл его браком. Исключением, когда евгеническая программа давала сбой и среди отборного материала почему-то появлялись подобные ему. Парень был умен, соображал быстрее своих сверстников и усваивал информацию в любых объемах за считанные минуты, но вот физические данные: сила, ловкость, выносливость, и многое другое, без чего будущий пилот просто не мог обойтись, были его слабым местом. Диллан не стал церемониться и вышвырнул мальца на вторых предварительных Испытаниях.

– Разве евгеническая программа не отсеивает таких еще на стадии тестирования?

– Не знаю, – я пожал плечами. глядя в распахнутое каменное окно, где теперь нельзя было ничего разглядеть из-за навалившейся тьмы. – Я не генетик, меня учили смотреть в электронный прицел, а не в микроскоп. Однако парень мне понравился.

– Только этим? У нас было много толковых техников.

– Толковых много, таких как он – больше нет.